Духовно-музыкальное наследие И. Гарднера и Б. Ледковского
На фото - Б.М. Ледковский
В 1994 году отмечались юбилеи двух выдающихся деятелей на поприще русской культуры в Зарубежной России и знатоков церковного пения — 10-летие кончины Ивана Алексеевича Гарднера и 100-летие со дня рождения Бориса Михайловича Ледковского. Не случайно, что эти два юбилея совпадают. Профессиональное сотрудничество и творческая дружба Гарднера и Ледковского началась в 40-х годах ХХ века и завершилась кончиной последнего в 1975. Кроме того, их «необычный» вкус и взаимное стремление к возврату исконно русского православного пения имели свои корни в московской традиции, с которой они были лично знакомы в молодости в древней столице России. В течение всей своей научной деятельности Гарднер неизменно исследовал теоретические основы ранних церковных распевов; его перу принадлежат многочисленные работы об их происхождении, развитии и применении; его эрудиция была огромной — вероятно его вклад в расшифровку, анализ и комментарии подлинного русского богослужебного пения, по своей глубине и обширности, не имеет себе равного в научной области по сей день. Нет сомнения, что были почтенные имена в этой области, Максим Бражников, Николай Успенский и другие ученые в России, но по своему объему и научному значению работы Гарднера затмевают их труды. Последние годы, с общим возрождением церковной и религиозной жизни в России, опять проводится полезная работа в области церковного пения. Музыковеды вновь обретают нити этой заброшенной и почти потерянной при большевистском иге ткани русской культуры.
Если Гарднера следует считать теоретиком русского православного богослужебного пения, то Ледковского можно считать практическим исполнителем многих из Гарднеровских идей. Ледковский, воодушевленный трудами Гарднера, положил в основу своего практического применения литургического круга гарднеровские научные открытия и оставил будущим поколениям существенное наследие.
Интерес к русскому богослужебному пению пробудился в обоих деятелях довольно рано. Ледковский получил начальное образование в области церковного пения в Новочеркасской духовной семинарии и 14-ти летним отроком начал управлять церковным хором в приходе, где его отец настоятельствовал. В том же возрасте Гарднер, который учился в Московском Императорском лицее, начал изучать историю и лады древних церковных распевов. Тогда же он начал собирать ноты церковных песнопений и труды в области теории русской православной церковной музыки. Уже в этом раннем возрасте он последовал совету профессора Металлова изучать у староверов, мастеров неиспорченного чужими влияниями пения, безлинейное чтение древних мелодий по крюкам (знаменам). В «Православной Руси» были опубликованы многие живые воспоминания его отрочества и юности в Москве. Они свидетельствуют о глубоком влиянии церковной жизни Москвы на всю его жизнь. Московский период жизни Гарднера заключался в изучении древней церковной безлинейной нотации, постоянном посещении великолепных московских соборов и маленьких приходских храмов, которые были известны своим традиционным церковным пением, а также в формальном обучении игре на фортепьяно и скрипке. Почти одновременно Ледковский был студентом Московской Консерватории, где он проходил курсы по композиции, дирижерству, пению и контрапункту. Одновременно он впитал в себя славную московскую традицию непосредственно, будучи хористом в хоре под управлением Александра Кастальского и других московских регентов. Он посещал концерты Павла Григорьевича Чеснокова лекции Ипполитова-Иванова, тогдашнего ректора Московской Консерватории, и многих других известных представителей московской хоровой традиции.
Первая мировая война, революция и Гражданская война оборвали нормальное течение образования и развития; Гарднер, Ледковский и тысячи верных Российских граждан вынуждены были искать убежища в чужих странах. Гарднер эвакуировался как секретарь епископа Вениамина Севастопольского, который тогда возглавлял духовенство Армии и Флота, а Ледковский как офицер Белой Армии. В 1922 году Гарднер, под покровительством епископа Вениамина, поступил на Богословский факультет Белградского Университета, где он главное внимание уделял изучению литургики и церковной музыки. Одновременно он занимался композицией у известного сербского музыковеда и композитора Коста Манойловича. Он также частным образом занимался с выдающимся литургистом и знатоком церковного пения архиепископом Гавриилом (Чепур) Челябинским, который в то время жил на покое в одном и сербских монастырей. Владыка Гавриил руководил занятиями Гарднера по литургике и, особенно, в области церковного пения. Он его очень поощрял исследовать и гармонизовать древние распевы и монастырские напевы для богослужебного употребления. Гарднер окончил Богословский факультет в 1928 году и тогда началась его педагогическая деятельность. Он преподавал греческий язык, литургику и православное церковное пение в разных учебных заведениях. Его деятельность на этом поприще привела его на Карпатскую Русь (1931-34), где он собирал материалы по местной певческой практике. Далее, он проводит несколько лет на Святой Земле (1934-38), потом в Вене (1938-42). В 1942 он попал в Берлин, где работал в администрации Русской Зарубежной Церкви.
Деятельность Ледковского, после его эвакуации из Крыма, где бы он ни проживал, была сосредоточена на управлении церковными хорами. Чтобы справляться с бытовыми нуждами ему приходилось управлять и светскими хорами и оркестрами, сперва в Болгарии, затем в Париже, и, наконец, в Германии (с 1938). В 1941 году он был задержан в Германии за то, что он был «бесподанным» и ему был запрещен выезд из Берлина в течение Второй мировой войны.
В Берлине в 1942 году Гарднер и Ледковский встретились лицом к лицу на церковном поприще. Ледковский был знаком с некоторыми трудами Гарднера, а Гарднер слышал о регенте, который разделял его любовь к подлинному русскому богослужебному пению. Их взаимные интересы сразу сосредоточились на важности возвращения в практику древних распевов в их самом чистом виде и на проблемах связанных с такой задачей. Ведь направление итальяно-германского сентиментализма, которое было присуще русскому церковному пению в течение последних 200 лет, стало нормой среди широких кругов духовенства, регентов, певчих и прихожан. И хотя не только Гарднеру и Ледковскому, но и многим другим серьезным музыковедам и духовным лицам среди их современников было ясно, что обиход Львова-Бахметьева исказил смысл и значение богатых мелодий подлинных русских распевов осьмогласника, этот обиход в действительности продолжал быть господствующим руководством как среди русского рассеяния, так и в Советской России. Общедоступность этого обихода способствовала его распространению и помогла ему стать авторитетным источником для церковного употребления. К тому же, Гарднер и Ледковский сознавали, что, к сожалению, слишком многие русские композиторы церковной музыки следовали чуждому итальяно-германскому направлению и пленили чувства большинства молящихся, которые, как правило, поддавались этим несколько слащавым и сентиментальным композициям. Слишком много третьесортных композиций исполнялись и продолжают исполняться в большинстве приходов России и рассеяния. Установив эти факты, Гарднер и Ледковский заключили как бы в неписанный договор, что они постараются просветить регентов, певчих и прихожан, и, если возможно, получить благословение духовенства в их попытке избавиться от легковесных композиций и распространить высококачественное богослужебное пение на основах основоположников и продолжателей истинно русской певческой традиции. Среди всех вышеуказанных званий нашлись просвещенные лица, которые охотно поддерживали это начало. Но оппозиция, как можно себе представить, была гораздо большей. То, что считалось и считается «традиционным», в подавляющем большинстве случаев, так воспринимается и по сей день: обиход Львова-Бахметьева и все те «любимые» композиторы (Аллеманов, Архангельский, Ломакин, Никольский, Строкин, и, даже Бортнянский, вместе с сонмом менее известных не очень разборчивых мастеров), чьи творения составляют репертуар большинства приходов России и рассеяния. Уместно вспомнить мудрое замечание Гете касательно разборчивости в вкусе:
«Кто научит меня, чего остерегаться? Или мне действовать под влиянием порыва?»
Это, конечно, философский вопрос относящийся ко всем проблемам жизни и искусства. Интересным и довольно ироничным в биографии Гарднера является тот факт, что он был прямым потомком Алексея Федоровича Львова, инициатора и первого редактора пресловутого «Обихода». Мать Гарднера, урожденная Львова, была внучатой племянницей Алексея Львовича, виртуозного скрипача, композитора и всесильного директора Императорской капеллы.
Инстинктивно Гарднер и Ледковский рано в своей жизни решили «чего следует остерегаться». Их творческое сотрудничество началось сразу же в Берлине в 1942 году. Их первая совместная инициатива была связана с совершением Божественной литургии св. апостола Иакова, брата Господня. Мне вспоминается, что отец Павел Хёкке, муж известной составительницы служб, утвержденных нашей Церковью, Валерии Константиновны Хёкке, принимал активное участие в этом начинании. Гарднер ранее перевел этот чин литургии с греческого на церковно-славянский язык, а Ледковский переложил все необходимые тексты на музыку. Насколько мне известно, эту литургию впервые так служили в Белграде в 1938 году. В Берлине, кажется, ее совершали в 1942-43. Во время страшных бомбардировок Берлина Гарднер потерял все собранные им бесценные древние рукописи, нотации и записи церковного пения. Война и ее последствия привели Гарднера в Баварию после некоторых бурных лет политической опасности и экономической нужды. В 1952 году Эссенский хор, который специализировался в русском богослужебном пении, пригласил Гарднера в качестве литургического консультанта для того, чтобы он руководил репертуаром и методом исполнения хора. Благодаря этому сотрудничеству был выпущен ряд блестяще напетых граммофонных пластинок под руководством известного немецкого хормейстера и дирижера Карла Линке, а Гарднер получил назначение преподавать русское богослужебное пение на кафедре славистики при Мюнхенском университете. В Мюнхенском университете Гарднер творчески работал с профессором Ервином Кошмидер, деканом славистики Философского факультета, и в 1965 году защитил свою докторскую диссертацию на тему «Проблемы древне-русского демественного роспева и его безлинейной нотации». Чтобы перечислить все опубликованные работы Гарднера о богослужебном пении, богослужении, проблемах церковного пения заграницей, его рецензии новых пластинок церковного пения, потребовался бы особый, длинный доклад. Он начал писать свои ученые статьи и рецензии еще будучи студентом в Белграде. Его статьи были опубликованы до и после Второй мировой войны в многочисленных изданиях зарубежья, а также в немецких академических журналах специализирующих в области славистики. Его главные публикации: «Рукописная азбука древне-русских певческих знаков»; «Палеографический атлас древне-русской певческой нотации» (оба труда включают его предисловие, подробное описание и комментарии); его вышеупомянутая диссертация (издана отдельной книгой) и его монументальный двухтомный труд «Богослужебное пение Русской Православной Церкви» изданный Свято-Троицким монастырем в Джорданвиле. Важные части этой основополагающей работы переведены на английский и немецкий языки (книга в английском переводе вышла в издательстве Свято-Владимиской семинарии). Этот труд должен служить настольной книгой и руководством каждого регента, который ценит великое наследие русского православного церковного пения.
Ледковский, самый преданный сторонник Гарднера, эмигрировал в США в 1951 году и вскоре был приглашен Блаженнейшим митрополитом Анастасием (Грибановским) на должность регента хора Синодального кафедрального собора. Одновременно его попросили преподавать церковное пение в Свято-Владимирской семинарии. Его неустанные труды были направлены к целям, установленным в его юности и усиленные в течение его плодотворной жизни: к усовершенствованию церковного пения, особенно в области развития хорошего церковного вкуса в выборе репертуара на праздничный и суточный круг богослужений и на дни особых торжеств. Ледковский точно следовал наставлениям Чеснокова, Кастальского, Смоленского и других мастеров Московской школы, которые Чесноков собрал в своем кратком руководстве по хороведению. Ледковский ожидал и требовал, чтобы, независимо от количества певчих и от момента богослужения, пение было бы безупречным. Поэтому для него и ектеньи, и «аминь» были так же важны как и Херувимская песнь, песнопение Евхаристического канона и проч. С благословения и духовной поддержки митрополита Анастасия, Ледковский предпринял важную задачу перегармонизования песнопений октоиха (всенощной), чтобы они больше соответствовали древним распевам, чтобы избавиться от ошибок Львовско-Бахметьевского обихода. Гарднер был в восторге от этого начинания и после выхода нового обихода в издательстве Свято-Троицкого монастыря, Гарднер на 26 страницах написал исторически и теоретически обоснованную оценку преимуществ нового обихода над Бахметьевским. Он всецело рекомендовал новый обиход для употребления во всех современных приходах. Обиход Ледковского, как и последующие сборники его духовных сочинений и гармонизаций, были изданы в Джорданвиле, а также переложены на английский язык. Во многих православных англо-язычных приходах эти сборники в употреблении. Хор Свято-Владимирской семинарии с самого начала старался избегать закоснелое пение в традиции Бахметьева и пользуется почти исключительно сборниками Ледковского. В каком-то глубоком отношении и Гарднер и Ледковский опередили свою эпоху — их труды были направлены (и, вероятно, до сих пор направлены) на молодежь и на будущие поколения, которые лучше подготовлены к должной оценке значения подлинной духовной традиции Православной Церкви. Как правило, нынешнее молодое поколение регентов, певчих и прихожан более образовано музыкально, имеет более широкий культурный кругозор, оно более открыто стремится к постоянному улучшению и более серьезно озабочено сохранением самого лучшего в нашей литургической традиции. Гарднер и Ледквоский в первую очередь были воспитателями и стремились вдохновить своих учеников и настроить на эту высокую цель. Кажется в наши дни их труды и надежды находят осуществление. Они были бы очень довольны и всей душой поддерживали бы работу Певческой комиссии нашей Церкви. Большой интерес, любовь и преданность немалого количества молодых людей принесли бы им радость. К общему нашему удовлетворению можно возрадоваться, что их имена хорошо известны в церковно-певческих кругах современной России. Еще в советский период совето-русские ученые признавали, что «легендарный» Гарднер без всякого сомнения был «бесподобный ученый» и, что «его труды в области русского богослужебного пения непревзойденны». Сочинения и гармонизации Ледковского, особенно относящиеся к Цветной триоди, поются в Троице-Сергиевой лавре и даже в приходах далекой Сибири.
Следует еще добавить, что многие труды Гарднера сегодня настолько же актуальны, как во время их написания. Наследие Гарднера и Ледковского передается молодому поколению деятелей на ниве церковного пения для продолжения их работы к светлому достижению. Поэтому надо дальше трудиться — Ora et Labora: нива открыта всем желающим!
Марина ЛЕДКОВСКАЯ († 25 ноября 2014 г)
Русский пастырь №21/1995 г.
Доклад, прочитанный на церковно-певческом съезде в Лейквуде, Нью-Джерси (США), 8 октября 1994 г.
Статья кандидата философских наук, кандидата богословия священника Стефана Домусчи посвящена изучению феномена религиозной идентичности и специфике его развития в истории христианства.
13 апреля — всемирный день памяти жертв расстрела в Катыни. Открытая Россия публикует письмо главы КГБ Шелепина Хрущеву: в документе под грифом «Совершенно секретно» хозяин Лубянки предлагает генсеку уничтожить архивы, свидетельствующие о вине Москвы в массовом истреблении поляков.
Можно сказать, что все люди радуются, когда услышат тропарь Воскресения. Но когда его много поют, им иногда становится скучно. Между тем эта песнь должна нескончаемо радовать людей: - повторять постоянно о победе над смертью и диаволом, это должно быть нескончаемым источником утешения. Поэтому если радость скоро проходит - это происходит потому, что вера не так жива и крепка. А веровать людям трудно потому, что душа не так любит эту победу.
Украшение сени для Плащаницы в храмах Аттики
Жизнь и свидетельство малой паствы в Швеции
Пасха Христова в Одесском Свято-Иоанновском монастыре. ВИДЕО
Что такое Пасхальный канон
Фомина Неделя в Софийском Свято-Успенском кафедральном соборе (Болгарская Православная Старостильная Церковь). Епископ Фотий Триадицкий возглавил богослужение.
Фактически же финансирование осуществлялось по линии «Единой России», членом фракции которой является лидер «Родины» А. Журавлев. Это обстоятельство уже само по себе свидетельствует о внутреннем содержании и политической направленности мероприятия..jpg)
О Причащении на Пасху
Христос Воскресе из мертвых!
Фотографии службы Великого Пятка с выносом Плащаницы в храме Св. Николая в Ахарнэ (Аттика, ИПЦ Греции). Возглавил богослужение Высокопреосвященнейший Хризостом, Митрополит Аттикийский и Беотикийский.
2015 г. Фоторепортаж Пасхальной службы в Болгарской Православной Старостильной Церкви.
Монастырь Благовещения Пресвятой Богородицы в Австралии (РПЦЗ) отметил свой Престольный праздник 6-7 апреля (24-25 марта по старому стилю) 2015 г. Праздник начался с Вечерни, и поздно вечером было отслужено Всенощное бдение. Около 30 человек пришли в монастырь на Праздник.
