Полюбить Христа, мы можем только пребывая в Церкви..

Автор: протоиерей Евгений. Дата публикации: 08 сентября 2013. Категория: Из разных источников.

ЦЕРКОВЬ КАК ХРАНИТЕЛЬНИЦА И ИСТОЛКОВАТЕЛЬНИЦА БОЖЕСТВЕННОГО ОТКРОВЕНИЯ

Печать E-mail

Ко дню поминовения за Веру, Царя и Отечество подвизавшихся.

Автор: vishegorod. Дата публикации: 08 сентября 2013. Категория: РПЦЗ.

 

   29 авг./11 сент. Въ Усекновеніе главы Крестителя Господня Іоанна поминаются православные воины и все животъ свой за Веру, Царя и Отечество положившіе.
        ПИСЬМО МАТЕРИ КЪ СЫНУ. Православная Жизнь. № 10. 1967 г. Джорданвиллъ.
      Мне показали письмо матери, найденное на замученномъ сыне. Письмо, забрызганное кровью, — реликвія, и пусть оно хранится не только въ священныхъ драгоценностяхъ этой семьи, но и въ безконечной памяти народа. Бедная, теперь осиротевшая женщина прощается въ немногихъ строкахъ съ единственной оставшеюся у нея привязанностью къ земле и къ жизни.

    «Твой отецъ былъ убитъ далеко отъ насъ, за Лаояномъ, тебя я отдала святому делу — защиты нашей милой родины отъ близкаго и страшнаго врага. Помни, что ты — сынъ героя. Мое сердце сжимается, и глаза плачутъ, когда я говорю тебе: «Будь его достоинъ!» Ведь я знаю весь роковой ужасъ этихъ словъ, и все-таки въ муке за тебя повторяю ихъ. Насъ всехъ не будетъ. Что наша жизнь. Это — капля въ океане прекрасной Россіи. Насъ всехъ не будетъ, но пусть цвететъ и радуется она. Я знаю, мы будемъ забыты, наши счастливые потомки и не вспомнятъ техъ, кто истлеетъ въ братскихъ могилахъ. . . Целуя и благословляя тебя, я простилась съ тобою. Когда тебя пошлютъ на подвигъ, не помни моихъ слезъ, помни только мои благословенія. . . Да хранитъ тебя Богъ, мой дорогой, светлый и любимый. . . Еще одно: враги, — везде пишутъ это, — злы и дики,: но не поддавайся слепой мести. Не подымай руки на лежачаго и будь милостивъ къ темъ, кого изъ нихъ судьба отдастъ въ твои руки». . .

    Это говоритъ русская мать.   Шапки долой передъ ея трауромъ! Земной поклонъ ея великой и молчаливой скорби. Вас. Ив. Немировичъ-Данченко.(Изъ матеріаловъ войны 1914 -1915 гг.)

Печать E-mail

Как рассуждают о сергианстве представители Московской патриархии

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 06 сентября 2013. Категория: Сергианство.

— Отец Александр, насколько эта тема сложна для исследователя

— Конечно, тема, касающаяся политики митрополита Сергия (Страгородского) в 1920-1930-е годы и реакции на эту политику в церковных кругах, весьма непростая. За годы, прошедшие с того времени, сложился целый ряд стереотипов, которые приходится преодолевать. Сформировалась целая традиция, которая рассматривала церковную жизнь 1920-30-х годов исключительно под углом лояльности-нелояльности советской власти: дескать, в Церкви многие не понимали важности произошедших перемен в государстве, и первым, кто смог в полной мере эту важность осознать, был митрополит (впоследствии Патриарх) Сергий. Но митрополита Сергия многие не поняли, поскольку были, во-первых, «контрреволюционерами», во-вторых, «честолюбцами». В результате произошел ряд «правых расколов».

Такой взгляд стал пересматриваться в конце восьмидесятых — начале девяностых годов, как только прекратилось давление со стороны государства. Окончательно же вопрос решился в контексте канонизации Собора новомучеников и исповедников Российских.

Надо было решить, как относиться к тем, кто пострадал за Христа, будучи в отделении от митрополита Сергия? Считать их раскольниками, или отход от митрополита Сергия — это не раскол, а нечто другое? Ведь среди не принявших декларацию митрополита Сергия были выдающиеся иерархи. Самый выдающийся — митрополит Казанский Кирилл (Смирнов) — первый кандидат в Патриаршие Местоблюстители по завещанию Патриарха Тихона, получивший подавляющее большинство голосов на тайных выборах Патриарха в 1926 году.

Сначала на уровне Синодальной комиссии по канонизации, а потом и на уровне Архиерейского Собора был утвержден общий принцип: если отделение происходило не по корыстным причинам, а по мотивам исповеднического стояния за Истину, то отделявшихся от митрополита Сергия считать раскольниками нельзя. Тем более что, отделяясь от митрополита Сергия, они не отделялись от митрополита Петра (Полянского), который, собственно, и был тогда главой Русской Церкви — Патриаршим Местоблюстителем, хотя и находился в заключении (митрополит Сергий был лишь заместителем митрополита Петра). И в результате в августе 2000 года был канонизирован целый сонм новомучеников и исповедников Российских, и среди них почти все видные представители «правой» церковной оппозиции. Раскольников же Церковь, как известно, не канонизирует.

1. Митрополит Казанский Кирилл (Смирнов). (1863-1937 гг.) 2. Митрополит Ярославский Агафангел (Преображенский). (1854-1928) 3. Митрополит Крутицкий Петр (Полянский). (1862-1937) В нормальных условиях должность местоблюстителя Патриаршего престола должна была быть выборной. Согласно определению Поместного собора 1917-1918 годов, в случае освобождения Патриаршего престола Священный синод должен был избрать местоблюстителя, главной обязанностью которого было созвать в трехмесячный срок Собор для выборов нового Патриарха. Однако уже в январе 1918 года стало понятно, что, скорее всего, осуществить такие выборы не удастся. Тогда Поместный собор наделил Патриарха Тихона чрезвычайным правом самолично указать своих возможных заместителей. На Рождество 1924/25 года Патриарх Тихон составил завещание, в котором на случай своей смерти назначил трех кандидатов в местоблюстители. Первым кандидатом был указан митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), вторым — митрополит Ярославский Агафангел (Преображенский) и третьим — митрополит Крутицкий Петр (Полянский). Патриарх Тихон скончался 7 апреля 1925 года. Митрополиты Кирилл и Агафангел в это время были в ссылках. (В 1933 году митр. Кирилл был ненадолго освобожден, менее чем через год снова арестован и выслан, а в 1937 году — расстрелян. Митрополит Агафангел освободился в 1926 году, когда церковное управление уже взял на себя митр. Сергий (Страгородский).) В результате патриаршим местоблюстителем в апреле 1925 года стал митрополит Петр, но в декабре того же года он был арестован и сослан на три года сначала в Тобольский округ (село Абалак на берегу реки Иртыш), а затем на Крайний Север, в тундру, в поселок Хэ (в устье реки Оби). Затем срок ссылки не раз продлялся, условия заключения становились все суровее, и в 1937 году митр. Петр был расстрелян. Митрополит Сергий (Страгородский) был заместителем митрополита Петра и принял дела после его ареста.

Идейным вдохновителем борьбы с Церковью был Л.Д. Троцкий. Его тезис: разложить Церковь изнутри, спровоцировать разделения и тогда уже по частям ее ликвидировать, - проводил в жизнь 6-й отдел ГПУ (на фото).

  

— В своей книге вы скорее исследуете позицию иерархов, представлявших «правую» оппозицию, а не мотивы, которые подвигли митрополита Сергия на компромисс с властями...

— Оценивать действия митрополита Сергия гораздо сложнее, чем действия церковной оппозиции. Мотивы «правой» оппозиции понять не трудно. Эти иерархи исходили из того, что не люди, пусть даже облеченные высокими иерархическими полномочиями, спасают Церковь, а Сам Христос. Люди же для того, чтобы Христос спас Церковь, должны в первую очередь хранить Ему верность, как бы ни складывались внешние обстоятельства. Надо думать не столько о политических последствиях своих действий, а о том, насколько эти действия соответствуют Истине Христовой. То есть главное — стоять в Истине. А дальше уже — как Богу будет угодно. Если Господь примет это стояние — Он найдет пути сохранить Свою Церковь.

Понять митрополита Сергия гораздо сложнее. Это масштабная и неоднозначная фигура (я здесь называю его митрополитом, а не Патриархом не для того, чтобы как-то его принизить, а потому, что именно митрополитом в 1920-30-е годы он и был). Митрополит Сергий считал, что нужно искать пути выхода из ситуации, которая казалась тупиковой. В близком кругу он говорил: «Мое отношение к советской власти основано на маневрировании». Он считал, что в ситуации, когда власть не скрывает своей конечной цели — уничтожить всякую религию вообще, — надо искать пути организованного отступления, чтобы сохранить хотя бы какую-то жизнеспособную часть Церкви. А ради этой цели можно имитировать даже и сотрудничество с безбожной властью. Конечно, многих это ввело в соблазн.

— А он видел какой-то предел такого маневрирования, за который нельзя переступать?

— Конечно, видел. Сложность для исследователя, однако, состоит в том, что митрополиту Сергию приходилось скрывать свою подлинную позицию не только от власти, но порой даже от людей, которые его окружали. Проще всего для историка говорить о его внешних действиях, например, о печально известной декларации 1927 года — вынести ей оценку с позиций сегодняшнего дня несложно. Но понять, что стояло за такого рода действиями митрополита Сергия, гораздо труднее. В каком-то смысле, он — самая большая загадка новейшей церковной истории.

В моей работе митрополит Сергий постоянно упоминается, почти на каждой странице, но все-таки книга не про него. Она про трех выдающихся святителей — тех, кого сам святой Патриарх Тихон рассматривал как наиболее достойных своих преемников. Он указал трех кандидатов: митрополитов Кирилла Казанского, Агафангела Ярославского и Петра Крутицкого. Им он доверял больше всех. Очень важно в полной мере восстановить их церковную позицию, собрать и проанализировать все возможные документы, которые характеризуют их действия, настроения, круг общения.

— С точки зрения церковно-административной святые митрополиты Кирилл, Агафангел и Петр, которые не пошли на сотрудничество с властями, потерпели поражение. Так или иначе, административно современная Русская Православная Церковь наследует митрополиту Сергию. В связи с чем возникает несколько вопросов. Первый: в чем неправы непримиримые представители Зарубежной Церкви, которые считают, что Декларация митрополита Сергия — это отпадение от Христа всей возглавляемой им Церкви?

— Как это ни парадоксально, можно сказать, что крайние критики митрополита (Патриарха) Сергия неправы в том же, в чем и его крайние почитатели. А именно и те, и другие смешивают оценку его политики с вопросом о благодатности возглавляемой им Церкви. Первые резко критикуют церковно-политическую деятельность митрополита Сергия (а ее есть за что критиковать) и делают на основе этой критики вывод (ложный) о безблагодатности Московской Патриархии. Вторые — исходя из уверенности, что Русская Православная Церковь благодатна (а в этом, естественно, и у нас сомнений нет), приходят к тому, что никакой критический подход при оценке деятельности митрополита Сергия в принципе не допустим.

Надо сказать, что подобное заблуждение в истории Церкви не ново. Еще в первые века были движения, которые объявляли, что сомнительные с точки зрения христианской нравственности поступки иерархов автоматически делают безблагодатными и их священнодействия. Примерно на таких позициях в третьем веке стояли раскольники новациане, а в четвертом — донатисты.

— Эти древние расколы были спровоцированы гонениями?

— Да, эти расколы также появились во времена гонений и также на почве обвинения епископов в том, что они себя недостойно повели — отдали гонителям священные книги, пошли на чрезмерный компромисс. За это их донатисты объявили безблагодатными. Ответ на это заблуждение Церковью был дан еще в те века: нельзя смешивать оценку действий того или иного иерарха (если он не проповедует ересь), с вопросом о благодатности священнодействий, им совершаемых. Для XX века это означает: нельзя переносить оценку декларации 1927 года — негативную, несомненно — на решение вопроса, благодатен или безблагодатен Патриарх Сергий как Первоиерарх. Это совершенно разные вопросы. В тысячелетней истории Русской Церкви наряду с великим явлением святости было немало и неприятных моментов. Всем, наверное, известна фигура архиепископа Феофана (Прокоповича) — архиерея петровского времени. Человек выдающегося ума и организаторских способностей, он, в то же время, печально прославился тем, что во времена Анны Иоанновны расправлялся со своими оппонентами в Церкви посредством политических доносов — и таким образом почти всех их извел. Нравственная оценка подобного рода действий очевидна. Однако наша русская иерархия — наследница тех, кого ставил архиепископ Феофан, и никому не приходит в голову на этом основании объявить ее безблагодатной.

Часто священников арестовывали за выполнение прямых обязанностей: служение Литургии, исповедь, крестины, отпевание, общение с прихожанами. Новомученик прот. Николай Виноградов, дед одного из корреспондентов "НС", был расстрелян в 1937 году за организацию крестного хода. На илл.: Иван Владимиров. Революционные акварели. 1919 г.

  

— Хотелось бы поговорить о сути компромисса, на который пошел митрополит Сергий. Как я понимаю, он был в том, что церковное управление, фактически, подчинялось контролю со стороны ОГПУ. Но ведь в тексте Декларации митрополита Сергия не указан порядок подчинения церковных решений предписаниям с Лубянки. Самое главное, что смущало иерархов и церковный народ — это та часть декларации, где сказано «ваши радости — это наши радости»... Но ведь эту фразу можно трактовать по-разному. Что плохого в обычной гражданской лояльности к власти?

— Конечно, ни в самой Декларации, ни в изданных вслед за ней официальных документах нигде о подчинении церковно-административной деятельности контролю ОГПУ не говорилось. Этот контроль осуществлялся негласно. Однако Декларация 1927 года была составлена в весьма двусмысленных выражениях. Можно было понимать ее просто как демонстрацию гражданской лояльности: советская власть существует уже десять лет, никаких реальных альтернатив ей нет, поэтому верующие не могут не подчиняться ее законам, если эти законы не требуют отречения от веры (а формально свободу совести в СССР никто никогда не отменял). И многие говорили (да и сейчас еще говорят): ничего нового в политике митрополита Сергия нет, еще в годы гражданской войны Патриарх Тихон призвал к гражданской лояльности советской власти, митрополит Сергий лишь следовал по его пути. Та пререкаемая фраза, которую вы привели, в оригинале звучит несколько по-другому: «Мы хотим быть православными, и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». Эту фразу можно толковать как говорящую о естественном для Церкви патриотизме. И такое толкование было бы вполне приемлемым для церковного сознания. Однако дальше в декларации шли слова: «Всякий удар, направленный в Союз — будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное Варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас». Здесь уже идут примеры тех радостей и неудач, которым предлагается сочувствовать. И в качестве одного из примеров приводится Варшавское убийство. Сейчас многим непонятно, о каком убийстве речь, и на эти слова как-то не обращают внимания — а зря. Варшавское убийство — это убийство летом 1927 года советского полпреда в Польше Войкова. Этот Войков — один из организаторов убийства царской семьи в 1918 году. Именно за это злодеяние ему и отомстил русский монархист Борис Коверда. Конечно, Церковь не может благословлять террористическую деятельность, против кого бы она ни была направлена. Однако требование оценивать акт возмездия цареубийце как удар, направленный в Церковь, — явное насилие над церковным сознанием. Здесь не остается и тени того, чему были привержены и Патриарх Тихон, и митрополит Петр, и сам митрополит Сергий в начале своего заместительства, а именно — церковной аполитичности. Да, Патриарх Тихон заявлял, что Церковь лояльна власти, «я отныне советской власти не враг» — писал он в 1923 году. Но при этом он не говорил, что он «советской власти друг». В том же году он писал: «Российская Православная Церковь аполитична и не желает отныне быть ни “белой”, ни “красной”». Особенно важно последнее уточнение. Оно означало, что Церковь при всей своей лояльности не станет инструментом политической борьбы, и политические враги большевистской власти вовсе не являются автоматически врагами Церкви. Между тем из декларации митрополита Сергия именно такое отождествление и вытекало.

Клеймо с иконы "Собор новомучеников и исповедников Российских". Расстрел крестного хода в Астрахани. 1919 г. Крестные ходы в знак протеста против гонений на Церковь проводились во многих городах в 1919-1919 гг.

  

Власть требовала от Патриарха Тихона, например, обрушиться с прещениями на эмигрантскую «церковную контрреволюцию», то есть на Зарубежную Церковь. Патриарх Тихон шел на определенные уступки: упразднил, например, в 1922 году зарубежное Высшее церковное управление за его чрезмерное увлечение политикой (антисоветской, в данном случае). Но от Патриарха требовали большего: анафематствовать зарубежных иерархов во главе с митрополитом Антонием (Храповицким). Патриарх Тихон этого делать не стал, он не пошел даже на то, чтобы формально уволить митрополита Антония с Киевской кафедры, хотя тот давно уже в Киеве не был. Митрополит Петр, возглавивший после Патриарха Тихона Русскую Церковь, точно также не предпринял никаких реальных шагов против зарубежных иерархов. Он тоже не стал увольнять митрополита Антония, и во многом именно за это его арестовали в декабре 1925 года.

И митрополит Сергий, после того как стал Заместителем Местоблюстителя, сначала уклонялся от исполнения политических требований власти. Замечателен в этом смысле проект его декларации 1926 года. Он там пишет: «Обещая полную лояльность, обязательную для всех граждан Союза, мы, представители церковной иерархии, не может взять на себя каких-либо обязательств или доказательств нашей лояльности. Не можем взять на себя, например, наблюдение за политическим настроением наших единоверцев, хотя это наблюдение и ограничивалось бы тем, что за благонадежность одних мы ручаемся, а других будем лишать такого ручательства. Для этой цели у Советской власти есть орган более подходящий и средства более действенные. Тем паче не можем мы взять на себя функции экзекуторские и применять церковные кары для отмщения». Другими словами: боритесь со своими политическими противниками сами, при помощи своего ОГПУ, а Церковь в это не вмешивайте. Вот позиция священноначалия Русской Церкви до 1927 года. А после 1927 года эта позиция меняется. Архиереев, неугодных власти, начинают перемещать и увольнять с кафедр, и все это делается при помощи законного священноначалия.

— Распространенный аргумент в защиту митрополита Сергия такой: он сохранил внешнюю структуру Церкви — храмы, приходы, возможность легально служить. Те же, кто ушел в катакомбы, до наших дней просто не дошли. Много раз я слышала: «Мы с тобой вообще бы не знали, что существует Церковь, если бы не компромисс митрополита Сергия».

— Как устроил бы тогда Господь судьбу Своей Церкви в России, нам знать не дано. Рассуждая по-человечески, можно сказать, что все бы все равно в катакомбы не ушли и от компромисса бы не удержались. У митрополита Сергия был выбор, по какому пути идти лично ему — по пути поиска соглашения с властью, или по тому пути, по которому пошел его предшественник митрополит Петр. Этот путь, несомненно, привел бы его туда же, куда и митрополита Петра: ссылки, одиночные камеры, и, в конце концов, расстрел. Но это был личный выбор митрополита Сергия. С точки же зрения того, по какому пути пошло бы оставшееся в итоге в наличии руководство Русской Церкви, особых альтернатив в 1927 году не было.

Если бы митрополит Сергий выбрал путь бескомпромиссный, власть нашла бы другого иерарха, который бы принял ее условия. ОГПУ усиленно искало такого иерарха, вело переговоры сначала с одним, потом с другим, с третьим — в том числе и с митрополитом Кириллом, и с митрополитом Агафангелом. Им всем предлагались эти условия: подчинение внутренней церковной жизни тайному контролю со стороны безбожной власти в обмен на легализацию церковного управления. Был, например, тогда такой архиерей, как митрополит Тверской Серафим (Александров). Он как минимум с 1922 года был секретным агентом ГПУ — сейчас уже опубликованы его донесения. В конце концов, дошла бы очередь и до него, он бы согласился.

— Зачем же были нужны такие переговоры? Получается, власть не осмеливалась просто ликвидировать Церковь?

— Не то чтобы не осмеливалась — не могла. Дело в том, что в 1927 году Русская Церковь была еще достаточна сильна. Десятки тысяч приходов, священников, около двухсот епископов. Малоизвестный, но удивительный факт: в те годы церковные праздники еще признавались советской властью. Двунадесятые праздники были выходными! Это показатель неспособности богоборческой власти одолеть Церковь, невозможности для нее взять и, как вы сказали, просто ликвидировать Церковь.

Задача власти была в том, чтобы ослабить Церковь, разложить ее изнутри, спровоцировать в ней разделения, внутренние конфликты — и тогда уже по частям ее ликвидировать. Этот план был предложен еще в начале 1920-х годов Троцким. К 1927 году Троцкого уже не было в руководстве СССР, а идеи его были живы. Как могла власть спровоцировать нестроения внутри Церкви? Навязать священноначалию такую политику, которая вызовет отторжение широких масс.

— Если вернуться к фигурам епископов-оппонентов митр. Сергия, святых новомучеников Кирилла и Петра, священноисповедника Агафангела — получается, что с практической точки зрения святость проигрывает? Что может сказать по этому поводу историческая наука?

— Проигрывает с точки зрения материалистической, бездуховной. Действительно, в годы гонений в первую очередь жертвами становятся те, кто готов до конца идти за Христом, не оглядываясь на возможность договориться с гонителями. Но это не значит, что они проигрывают. Еще Тертуллиан, христианский апологет второго-третьего веков, сказал: кровь мучеников — семя христианства. Именно мученики в конечном итоге оказываются победителями.

Клеймо иконы "Собор новомучеников и исповедников Российских". Мученическая кончина Андроника, архиеп. Пермского и Соликамского, и Гермогена, еп. Тобольского и Сибирского. Свщмч. Гермоген 16 июня 1918 г. был утоплен большевиками в реке Тобол, свщмч. Андроник 20 июня закопан живым в землю.

  

Если попытаться выдать за историческую науку позитивистское учение, отвергающее Промысел Божий, тогда, конечно, говорить о победе мучеников не приходится: их убили, остались более «гибкие». Но с точки зрения церковной исторической науки, признающей действие Промысла, это не так. Да, в 1937-38 годах большевистская власть уничтожила большую часть преданных Церкви людей, практически всех священнослужителей за редкими исключениями. И казалось бы, программа воцарения безбожия в стране близка к завершению. Но что происходит дальше? Начинается Вторая мировая война, и уже по политическим причинам большевистское руководство во главе со Сталиным вынуждено пересмотреть свою церковную политику. Как это можно оценить? В ответ на великий подвиг мучеников, эту жертву, принесенную Русской Церковью в годы «Большого террора», Господь так направил ход истории, что гонения стихли и Церковь в России не исчезла.

 

Со священником Александром Мазыриным беседовала Юлия Данилова

Нескучный сад

06 / 09 / 2013

Печать E-mail

Что это было? Настоятель храма Американской Церкви сравнил Русскую Церковь с инквизиторами

Автор: i-sobor. Дата публикации: 06 сентября 2013. Категория: Мониторинг.

Сайт Покровского собора в Нью-Йорке (Православная Церковь в Америке) в день Успения публично отмежевался от «инквизиторских преследований» и «ксенофобии» России и Русской Православной Церкви. Текст заявления, комментарий священника из Нью-Йорка и контекст.

Печать E-mail

Монастырь Святой Екатерины на Синайском полуострове закрыли в целях безопасности

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 05 сентября 2013. Категория: Церковь и мир.

Служба  Безопасности  Мазари закрыла монастырь Святой Екатерины на Синае, одну из самых легендарных достопримечательностей Всемирного наследия и оплота Православия на Ближнем Востоке.

Это происходит впервые за период после революции 25 января 2011 года. Монастырь будет закрыт на неопределенный период времени, так как власти опасаются проникновения террористов из джихадистов на территорию монастыря, которые в данный момент находятся на Синайском полуострове.

Печать E-mail

Эссе «Илия Фесвитянин»

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 05 сентября 2013. Категория: РПЦЗ.

Богословское эссе «Илия Фесвитянин», вероятно, написано в 1928, после выхода в свет «Декларации» (от 29.07.1927) митр. Сергия (Страгородского). Впервые опубликовано составителем в: Русский пастырь: Православный пастырский журнал воспитанников Свято-Троицкой духовной семинарии. Сан-Франциско. 1993. № I (15). С.5-17; № II (16). С.76-96. Там же, в предисловии к публикации, обоснована предполагаемая датировка текста. Библейская сюжетная канва работы — столкновение пророка с жрецами-идолопоклонниками — очевидно отсылает читателя к актуальным церковно-общественным событиям 1927-1928 гг.

I

В нашей душе живет слепое преклонение перед новым, перед современным. Воспитанные на ложной, фантастической идеологии прогресса, мы неизбежно представляем себе историю как восходящий путь, как цепь достижений, влекущих нас все выше и выше, возникающих над прошлым, которое кажется нам убогим, бессодержательным, жалким. Сравнивая себя с предшествующими поколениями, мы представляем себя обычно если не более мудрыми, чем они, то во всяком случае несомненно более внутренне содержательными, одаренными, духовно свободными. Наши запросы, наши стремления кажутся нам титаническими. В своем духовном мире, думаем мы, открыли мы те пути к освобождению, которых вовсе не ведали наши предки.

В этом слепом самопревозношении утверждают нас особенно философия, литература и искусство. Всматриваясь в созданные ими образы, вдумываясь в выдвинутые ими проблемы, мы приходим к убеждению, что и образы эти, и проблемы совсем новые, неслыханные по своей глубине, по силе заложенных в них дерзаний. Древность, предшествующие поколения — говорим мы — не знали ничего подобного.

Но, несомненно, это утверждение — только горделивый предрассудок. Прошлое, миры иных эпох, иных культур закрыты от нас. Нам никогда не понять их своеобразия, сокровенной тайны их души, и потому с большой оскорбительной, а подчас и святотатственной легкостью судим мы о них по себе, упрощаем, принижаем, приспособляем к своим шаблонам все, что кажется нам непонятным и что таит в себе глубины, превосходящие нашу проницательность и недоступные нашему разумению.

Но чем пристальнее, чем любовнее всматриваешься в эту седую древность, в эти священные и святые тени прошлого, тем яснее становится для внутреннего взора, как безмерно богато оно, это прошлое, несравнимо своеобразно, как поверхностно и пошло это желание принизить его в угоду настоящему, представить его только ступенью для будущего. Образы прошлого, искания прошлого — искания жизни подлинно дерзновенны, величественны, прекрасны, и только наша духовная незрячесть, а порою и невежество побуждают нас говорить о широте наших горизонтов, о глубине наших сомнений, о силе и смелости наших дерзаний.

Если это можно утверждать относительно самых разнообразных миров, культур и эпох, то совершенно особенной силой и совершенно исключительным правом надо утверждать это о мире Библии. Если бы мы умели только читать Библию, как померкли бы сразу перед ее светом зарницы наших откровений, как опустились бы в цене и наше богоискательство и наше богоборчество. Современные богоискатели, даже ученые-психологи, пытающиеся в многотомных научных исследованиях о религиозном опыте вскрыть тайну встречи человеческой души с Бесконечным, — они собирают плоды, свои открытия, на убогих пажитях свидетельств наших современников, большей частью религиозно бездарных и духовно не окрыленных. Джемс заполняет целые страницы своего основополагающего в вопросе о религиозном опыте труда — «Многообразие религиозного опыта» — выписками из дневников, исповедей и писем современников. Конечно, может быть, нужно и это. Но как бездонно углубилось бы содержание этих научных исследований, как бесконечно возросла бы их внутренняя ценность, если бы они были построены не на основании случайного, малоценного религиозного материала, а на основании проницательного анализа подлинно классических памятников религиозной жизни, и в первую очередь, конечно, Библии. Надо только найти утерянный ключ к пониманию подлинного духа библейских образов, надо освободиться от давящего гнета школьных шаблонов и попытаться понять эти образы не в их эпической статике, связанной с определенным историческим моментом, а в их внутренней творческой динамике, живой во все времена и эпохи.

При свете, вынесенном из глубинных недр Библии, многие дерзания современного богоборчества покажутся наивными, недоросшими до горних пределов, и не только образы Ницше, ибсеновский Бранд, но даже жуткие загадки Достоевского станут менее давяще грандиозными.

На этих страницах мне хочется воскресить, в меру моих сил и моего разумения, образ Илии Фесвитянина — пророка, образ, исполненный сверхчеловеческой мощи и вместе необъятной привлекательности, столь близкий нам по тайне своих устремлений и своего богоборчества и столь далекий от нас в огненной силе своего богопознания. Еще на школьной скамье мы все познакомились с этим образом, но тогда его превратили для нас в лубок, религиозно бессодержательный и поэтически бездарный.

Теперь нам надо совершенно изгладить из памяти этот старый, выцветший в нашем сознании штамп и попытаться проникнуть в подлинный смысл захватывающе величественного библейского лика.

II

Илия Фесвитянин — это один из вечных спутников человечества, один из тех, чьи неумирающие тени реют над потоком истории и влекут к себе человеческий дух. Разные народы в разные эпохи устремляли свои взоры на его лик, свидетельствуя о тайне, которую они провидят в строгих чертах.

Илия, несомненно, величайший пророк Ветхого Завета. Но этого мало. Ветхозаветный иудей связывал с образом Илии самые свои драгоценные чаяния, чаяния Мессии: пришествие Мессии, по преданию, должно было предвариться новым явлением Илии. В Новом Завете пророк Илия занимает совсем особое место: с ним связано имя Пророка-Предтечи. Иоанн проповедовал в духе и силе Илии. Накануне входа Иисуса в Иерусалим и величайших событий, последовавших за этим входом, Илия на Фаворе являлся во славе, и Сын Человеческий беседовал с ним о грядущем, и, когда спускались с горы Фаворской, Иисус с учениками снова говорил о нем же, об Илии, об его пришествии.

Средневековье связывало с Илией драгоценную для себя тайну своего сокровенного искусства — алхимии.

У арабов-магометан существует предание о каком-то духе — страннике, являющемся в роковые миги истории и вновь исчезающем. И сказание об этом духе опять-таки связывают с Илией.

С ним же срастаются эсхатологические, апокалипсические предчувствия человечества. Илия как-то снова явит себя миру в последние времена. И каждый раз, когда в человечестве пробуждалась эсхатологическая тревога, — а это мы наблюдаем многократно на протяжении истории — каждый раз образ пророка Илии становится ближе и понятнее для человека.

Итак, не только тогда, когда там, на далеком небосклоне, перекатываются громовые раскаты и сверкает молния, но и когда в недрах нашего исторического существования разражаются бури, огненная тень Илии приближается к нам и между нами и ею вырастает трепетная связь.

Илия-пророк представляется взору человечества как вечный странник. Он, как огненный метеор, вспыхивает пожаром в тревожные миги человеческого бытия, неведомо откуда появляется и неведомо куда исчезает.

Конечно, таким он рисуется взору исторического человечества, потому что так изображает его Библия.

Внезапно появляется Илия на страницах библейского рассказа. Библия ничего не говорит нам ни о его родителях, ни о рождении, ни о возрастании духовном, даже ничего не говорит о том, как и когда он ощутил в себе высокое призвание, божественный дар пророчества.

В Третьей Книге Царств в 17 главе мы читаем:

И сказал Илия (пророк) Фесвитянин, из жителей Галаадских, Ахаву: «Жив Господь, Бог Израилев, пред Которым я стою! В эти годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову.

Это первое свидетельство Библии об Илии. Так встает он сразу перед нами во весь рост в своем грозном величии, внезапном и страшном, как гроза Божественного гнева.

Так же внезапно появлялся он каждый раз и перед своими единоплеменниками и современниками со своими пророчествами и предречениями, с глаголом Божиим в своих устах. Появлялся там, где его меньше всего ждали, ошеломлял одним своим явлением, одним своим видом прежде всяких слов и внезапно исчезал, уходил в далекие пустыни, в уединенье, где долгие годы проводил одинокий, неведомый никому, наедине со своим Богом, и тогда бесполезно было его искать, хотя бы в поисках участвовали и тысячи верных царских слуг, как это бывало.

Пораженные этой внезапностью его явлений, современники считали, что пророк Божий непосредственно в Божественной деснице, что Дух Божий, как на крыльях ветра, переносит его по просторам земли, из пустынь несет в горы, из гор в долины, берет его из уединенного безлюдья и ставит пред лицом царей и сильных мира.

Царедворец Авдий, посланец царя Ахава, встречает Илию, и пророк велит ему идти к своему повелителю и возвестить, что он — Илия — здесь.

Но Авдий трепещет, боится оказаться лжецом, потому что, как и все, он весь под впечатлением таинственной внезапности пророческих явлений и исчезновений. «Ты теперь говоришь, — говорит Авдий Илии, — ты теперь говоришь: “пойди, скажи господину твоему: Илия здесь”. Когда я пойду от тебя, тогда Дух Господень унесет тебя, не знаю куда; и если я пойду уведомить Ахава и он не найдет тебя, то он убьет меня; а раб твой богобоязнен от юности своей» (3 Цар.18:11-12).

И так же неожиданно, таинственно, как появляется он в библейском рассказе перед нами и перед своими современниками, так же еще более таинственно уходит он из жизни, уносимый на огненной колеснице огненными конями в неведомые Божественные высшие сферы бытия, и тщетно не один день ищут остатков его земной жизни по горам, ущельям, пустыням...

Ничего не говоря о рождении Илии, о его родителях. Библия, однако, говорит о его родине — он из жителей Галаадских. Галаад — это пустыня, окаймляющая Иудею, населенная кочующими, еще не осевшими племенами.

Значит, дух Скитальца Вечности воплотился в теле кочевника в стране кочевий.

И, по-видимому, Илия был сыном своего племени, носил в себе эту стихию кочевья, на которую излился в нем «громокипящий кубок» пророческого вдохновения.

Самая наружность Илии, совершенно необычная, обличала в нем не только пророка, аскета, пустынника, бросающего вызов всякой роскоши, всякой условности и даже всякому быту, но и говорила о стране, из которой он вышел, об особых нравах ее жителей.

Илию легко было узнать по его внешнему виду, по особенным, характерным только для него одного признакам.

В Библии рассказывается, как к царю Охозии явились его слуги и возвестили ему о встрече ими человека, устрашившего их грозными предведениями.

Царь Охозия спросил: «Каков видом тот человек, который вышел навстречу вам и говорил вам слова сии?» Они сказали ему: «Человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим». И сказал он: «Это Илия Фесвитянин» (4 Цар.1:7-8).

К этому краткому, но выразительному описанию — «человек весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим» — надо прибавить один только не менее характерный признак: милоть, козья шкура, — с нею, по-видимому, Илия не расставался, она была орудием чуда в его руках, заветным даром, оставленным им преемнику Елисею.

Не только во внешнем облике сквозила в Илии натура жителя Галаада — кочевника. Иногда она видимо пробуждалась в нем стихийным действенным порывом. Мы увидим еще, как после своего единоборства и победы над идолопоклонством на Кармиле, после того как по его молитвенному призыву хлынули потоки дождя, пророк-чудотворец, точно окончив свою миссию, превращается в кочевника-бедуина и в потоках, хлещущих с неба, препоясав свои чресла, бежит перед колесницей царя Ахава как его скороход до самого Израиля. Так, говорят, и теперь еще путешественников поражают в тех местах эти бегуны-кочевники, соперничающие в скорости и выносливости с мчащимися конями, способные, как стрела, стремительно и стройно совершать много верст в быстром беге.

Таковы некоторые черты внешнего облика пророка.

Внутренний же облик открывается перед нами в своеобразной и могучей красоте, по мере того как событие за событием развертывается перед нами картина его жизни и его служения.

Только одно сразу бросается в глаза, и это — самое главное в Илии-пророке: Илия никогда не бывает один — он всегда со своим Богом. Говорить об Илии — это значит говорить о Боге. «Жив Господь, Бог Израилев, перед Которым я стою» — так всегда начинает Илия свое слово, свои пророчества, в этом — выражение его богосознания. «Жив Господь, Бог твой, перед Которым ты стоишь» — так обращаются к нему другие; в этом свидетельство их живого сознания, что он Божий, что он с Богом и Бог с ним.

Связь Илии с Богом особая, личная, интимная. Бога именует он своим: «Господи, Боже мой», — и другие чувствуют его право так говорить и свидетельствуют об этом праве. «Господь, Бог твой», — говорят они. Илия, однако, не созерцатель-мистик, весь погруженный в толщу сверхчувственных откровений и сладостных видений. Бог Илии — Живой Бог, как он о Нем говорит, это не Бог созерцания, а Бог действия. Он проявляет себя в потоке исторических событий, в больших и малых человеческих делах как огненный Судия, Бог Ревнитель.

И сам Илия точно весь из огня. «Услышь меня в огне», — молится он Богу. И в конце его жизни он исчезает, уносимый огненными конями на огненной колеснице.

Таков этот величайший пророк Библии. Таковы яркие черты, выступающие при первом пристальном взгляде, устремленном на его грозный, но вместе чарующий лик.

III

Илия начинает свое пророческое служение при царе Ахаве. Историк, смотрящий на мир не под углом религии, пожалуй, не согласится с той оценкой этого царя и его деятельности, какую мы находим в Библии. Он признает Ахава, пожалуй, недурным правителем, заботившимся о благе своего народа. Но у библейского историка своя оценка. Ни в жизни отдельного человека, ни в жизни эпох и народов не ценит он внешних достижений, обилие чувственных, осязаемых благ. С точки зрения невидимого, но подлинно Сущего, с точки зрения отношения души отдельного человека или целого народа к Вечному, Божественному рассматривает он события, и поэтому в Библии для Ахава, пытавшегося отторгнуть душу Израиля от Живого Единого Бога и обратить ее к служению идолу Ваалу, — в ней для него мы находим слова сурового и решительного осуждения.

«Делал Ахав, сын Амврия, неугодное пред очами Господа более всех, бывших прежде него, — читаем мы в Библии, — Он взял себе в жену Иезавель, дочь Ефваала, царя Сидонского, и стал служить Ваалу и поклоняться ему. И поставил он Ваалу жертвенник в капище Ваала, который построил в Самарии. И сделал Ахав дубраву, и более всех царей Израильских, которые были прежде него. Ахав делал то, что раздражает Господа, Бога Израилева, (и погубил душу свою)».

За это же нечестие должен был Илия возвестить Ахаву грозное осуждение.

И сказал Илия (пророк), Фесвитянин, из жителей Галаадских, Ахаву: жив Господь, Бог Израилев, пред Которым я стою! в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову.

Нам трудно понять, осознать до конца, представить себе воочию неумолимо грозное значение пророческой вести.

Даже мы, живущие в бесконечных просторах России, знающие, сколько томительно-жуткого ужаса таится в слове «засуха», хранящем как будто бы в себе хруст высохшей от палящих лучей земли, даже мы не в силах представить себе сколько-нибудь ясно, что такое засуха там, в раскаленных песках и пустынях Палестины. Когда нет дождей, небо становится там медяное, и земля как высохшие сосцы женщины, и люди и звери в бессильном отчаянии, кусая от жажды языки, посылают проклятия Давшему жизнь и Обрекшему ее на безысходную муку. И вот это ни с чем не сравнимое бедствие вызвал Илия своим творческим словом над царем, над страной, над народом.

И вызвав, точно прогремев громом ужаса, ушел прочь в далекие пустыни, чтобы не видеть ни нечестия, ни бедствия и чтобы быть наедине со своим Живым, но карающим смертью Богом.

И было к нему слово Господне: пойди отсюда, и обратись на восток, и скройся у потока Хорафа, что против Иордана. Из этого потока ты будешь пить, а воронам Я повелел кормить тебя там. И пошел он, и сделал по слову Господню; пошел и остался у потока Хорафа, что против Иордана. И вороны приносили ему хлеб и мясо поутру, и хлеб и мясо по вечеру, а из потока он пил.

Но скоро бедствие, вызванное огненным глаголом Илии, достигает и его самого в его уединении. Поток, из которого он пил, высыхает. Но Господь Сам заботится о Своем пророке. Он посылает его в пределы языческие, в Сарепту Сидонскую, к женщине-вдове: она должна его кормить и хранить его жизнь.

И Илия идет. Сначала нам кажется непонятным, как и почему он делает это. Он, неумолимый Илия, обрекший свой народ на мучительное наказание за идолопоклонство, он сам идет теперь в пределы языческие, спасаясь от голода. Нет ли здесь измены или, по крайней мере, уступки, вызванной слабостью?

Нет, конечно, это не слабость и не уступка. Это внутренняя терпимость, таящая в себе глубокий религиозный смысл.

Тот, кто знает Иегову, Единого, Истинного Бога, Бога-Ревнителя, тот не смеет даже помыслить о служении и поклонении иным богам, богам языческим. Всякий такой помысл есть для него страшное внутреннее падение, грозящее ему роковой гибелью.

Но тот, кто не знает Иеговы, тот, кто самым своим неведением обречен жить в мире темного многобожия, он, в этом своем поклонении многим, ощупью, быть может, ищет путей к Единому. То, что для иудея — идолопоклонство, то для живущего в пределах Сидонских еще просто язычество. И если один, как изменивший, как ниспавший, как не постигший тайны, должен быть подвергнут суровой каре, сожжен огнем Божественной ревности, то другой, как еще не доросший, непросветленный, быть может, должен быть просветлен и поднят к высотам подлинного Богопознания. Поэтому Илия, неумолимый и безжалостный к иудеям, милостив и снисходителен к женщине из Сарепты.

Он пошел к ней и по дороге встретил ее у врат города. Она собирала дрова. И он просил ее, чтобы она принесла ему пить и есть. Она сказала:

Жив Господь, Бог твой! У меня ничего нет печеного, а только есть горсть муки в кадке и немного масла в кувшине; и вот, я наберу полена два дров, и пойду, приготовлю это для себя и для сына моего; съедим это, и умрем.

Но Илию не тронуло это скорбное признание. На себя он смотрел как на посланника Божия. Жертва для него от вдовы — жертва Богу. И он потребовал от нее жертвы полной, жертвы совершенной, потребовал, чтобы во имя того Бога, Которого она называла «твой Бог», она отдала последнее пропитание свое и сына. В награду совершенной вере он обещал чудо.

И сказал ей Илия: не бойся, пойди, сделай, что ты сказала; но прежде из этого сделай небольшой опреснок для меня, и принеси мне; а для себя и своего сына сделаешь после. Ибо так говорит Господь, Бог Израилев: мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю.

И она не усомнилась, она поверила словам этого человека, которого видела впервые, но в чьем дыхании веял на нее дух Божий. Она пошла и сделала так, как сказал ей Илия. И сбылось предреченное им чудо.

В бытность Илии у вдовы Сидонской еще одно событие совершилось там:

Заболел сын этой женщины, хозяйки дома, и болезнь его была так сильна, что не осталось в нем дыхания. И сказала она Илии: что мне и тебе, человек Божий? Ты пришел ко мне напомнить грехи мои и умертвить сына моего. И сказал он ей: дай мне сына твоего. И взял его с рук ее, и понес его в горницу, где он жил, и положил его на свою постель.

Есть биографии, есть жизни, которые точно просятся на полотно или на стенные фресковые изображения, точно ждут своего художника: так они драматичны, живописны, картинны. Несомненно, такова жизнь Илии. Из художников прошлого, кажется, только один Микеланджело в своих грандиозных сверхчеловеческих образах мог бы запечатлеть судьбу пророка. И если бы он создавал ряд изображений, на одном он, конечно, нарисовал бы Илию несущим на руках мертвого юношу со взором, в котором застыл вопрос, обращенный к Вечности.

В самом деле, что мог думать тогда Илия? Разве не считал он себя Божиим посланником и разве не по глаголу Божию пришел он сюда, к этой женщине? Почему же его приход точно принес с собою такое тягостное бедствие ей, породил в сердце этой язычницы не преклонение перед Божеством, но плохо скрываемую хулу?

Вся жизнь Илии — это сплошное чудо, ряд чудес, ниспосланных для него по его молитве. Каждый раз, когда в душе его поднимались вопросы к Бесконечному, он бестрепетно лицом к лицу обращался туда к своему Богу, и молил, и ждал ответа. И хотя молитва его обычно была похожа на требование, на вызов, бросаемый Ветхому днями, он получал ответ, и этот ответ был — чудо.

Так и теперь.

И воззвал к Господу, и сказал: Господи, Боже мой! неужели Ты и вдове, у которой я пребываю, сделаешь зло, умертвив сына ее?

Вот молитва — вызов Илии Фесвитянина. Он знал, что он избранник Божий. Он смеет так молиться.

У Леонида Андреева в «Повести об отце Василии Фивейском» есть место, где священник бессильно пытается дерзнуть воскресить молитвой умершего.

Как это слабо, как бледно перед глубиной и мощью дерзания библейского прообраза.

Русский писатель, сначала богоборец, а потом богочтец, заканчивающий свою жизнь послушником в монастыре, Константин Леонтьев — монах Климент рассказывает в одном из своих писем о молитве в час его обращения от неверия к вере.

Когда он лежал в комнате с занавешенными окнами (от внутреннего ужаса он боялся дневного света), когда он изнемогал от смертельной болезни, взоры его упали на икону Богоматери, и в душе этого неверующего доселе эстета-богоборца мысль о том, что отвратительно умереть такой безобразной смертью, что ему рано умирать, что он не может умереть, так как не совершил того, что мог совершить в меру своих сил и таланта, — эта мысль соединилась в его душе с непонятной уверенностью, что вот Она, эта женщина, изображенная на иконе, держит сейчас в Своих руках трепещущие, готовые порваться нити бытия. Она может возжечь в нем снова угасающий пламень его жизни.

С поднятыми кверху и сжатыми в кулаки руками обратился он к Ней с молитвой, похожей на бунт. «Рано, рано мне умирать», — говорит он и обещает, если выздоровеет, отречься от своей исполненной сладострастия жизни, постричься в монахи и отдать Ей до конца все свои силы, всю свою душу, все свое существо.

И — он исцелен.

Это чудо, эти переживания близкого нам по духу человека, почти нашего современника, помогут нам хоть отчасти понять бесконечно более значительный внутренний смысл молитвы Илии, проникнуть в тайну его дерзания.

Молитва Илии была вопросом к Богу о том, правы ли Его судьбы, святы ли его суды, справедлив ли приговор. Она была своеобразной формой богоборчества, конечно не темного богоборчества неверия или маловерия, но святого богоборчества веры, тайна которого раскрыта в Библии. Ведь она говорит нам о ночной борьбе Иакова-Израиля с Богом; в этой борьбе была открыта тайна Завета.

За молитвой борьбы следует молитва смирения.

И, простершись над отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи, Боже мой! Да возвратится душа отрока сего в него!

И разве опять не просится на картину, не ждет своего воплощения в красках эта полная захватывающей силы минута: живой, распростершийся над мертвым, припадающий к нему в ожидании неслыханного чуда, страшного явления Божественной силы.

И чудо совершилось.

И услышал Господь голос Илии, и возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил. И взял Илия отрока, и свел его из горницы в дом, и отдал его матери его, и сказал Илия: смотри, сын твой жив. И сказала та женщина Илии: теперь-то я узнала, что ты человек Божий и что слово Господне в устах твоих истинно.

IV

Испытание, ниспосланное Богом Израилю через Илию, пришло к концу. После многих дней скорби и ужасов уже на третий год Илия получил новое приказание от Господа: «Пойди, и покажись Ахаву, и Я дам дождь на землю».

Засуха была еще в полном разгаре. Имя Илии, как виновника все еще длящегося неописуемого бедствия, должно было быть ненавистно для царя Ахава и многих его приближенных. И действительно, по словам Библии, не было ни одного народа и царства, куда бы ни посылал Ахав искать Илию, и когда ему говорили, что Илии нет, он брал клятву с того царства и с того народа, что не могли отыскать его.

Илия знал о гневе царя и о его распоряжениях. Когда он появился на путях к царскому дворцу нежданно, внезапно и грозно, он встретился с царедворцем Ахава — благочестивым Авдием — и сказал ему: «Пойди, скажи господину твоему: Илия здесь». И Авдий, изумленный и трепещущий, предупреждал его о грозящей опасности и вместе отказывался быть вестником о его пришествии перед царем, боясь, что, движимый духом Господним, Илия исчезнет так же внезапно, как появился, и он, Авдий, будет в ответе за ложь. Но Илия заявил о своей непреклонной воле увидеть царя. «Сказал Илия: жив Господь Саваоф, перед Которым я стою! Сегодня я покажусь ему. И пошел Авдий навстречу Ахаву и донес ему. И пошел Ахав навстречу Илии».

И вот встретились они — царь Израиля и пророк Всевышнего. Для Ахава Илия был бунтовщик, непокорный противник его царственным велениям, возмутитель народа.

С гневом, хотя, быть может, и не без тайного трепета перед его непонятной силой, обратился Ахав к Илии. «Когда Ахав увидел Илию, то сказал Ахав ему: ты ли это, смущающий Израиля?» Как к подсудимому обратился Ахав к Илии, но Илия предстал перед ним как судья. Он готов был вступить с ним в единоборство, чтобы его, царя Израилева, гордящегося своею мощью, обвинить в его человеческом бессилии и покорить Царю царствующих — Господу.

Не Илия должен отвечать перед Ахавом, как нарушитель мира, но Ахав перед Илией, как непокорный божественной воле, как восставший против веления Вышнего.

«И сказал Илия: не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего тем, что вы презрели повеления Господни и идете вслед Ваалам». И не только Ахава, но и весь народ Израильский, богоотступный, немощный, трусливый и двоедушный, вызывает Илия на единоборство. Он хочет явить народу бессилие его кумиров, слабость его всегда колеблющейся воли и могущество своего Бога и действенность Его велений.

Теперь, — говорит он Ахаву, — пошли и собери ко мне всего Израиля на гору Кармил, и четыреста пятьдесят пророков Вааловых, и четыреста пророков дубравных, питающихся от стола Иезавели.

И послал Ахав ко всем сынам Израилевым, и собрал всех пророков на гору Кармил.

И вот всему народу бросает Илия свой вызов. Он требует от народа твердой воли, целостного сердца, нераспавшейся, нераздробленной, нерастленной души. Он обращается к народу со своеобразным «все или ничего». Он, Илия, способен понять язычников, подобных женщине из Сарепты, не ведущих Иегову и до конца отдавших свое сердце многобожию, но с величайшим негодованием, презрением относится он к тем, кто всегда изменяет, как неверная женщина, и непрестанно колеблется между Истинным Богом и истуканами неверных.

И подошел Илия ко всему народу, и сказал: долго ли вам хромать на оба колена? Если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте. И не отвечал народ ему ни слова.

Одинокий, окруженный с одной стороны жрецами, служителями кумиров, с другой — народом, тупым, равнодушным, колеблющимся и маловерным, Илия ощущает свою неразрывную связь с Богом, Живым и Чудотворящим, и отсюда в нем несокрушимая твердость и сознание непобедимого могущества. Он знает, что он, Илия Фесвитянин, из жителей Галаадских, нагой и безоружный, сильнее этого царя, окруженного полчищами рабов и воинов, этого множества жрецов, облаченных в великолепие и роскошь, этого народа, слепого, трепещущего перед лицом этих сил земных, этих тысяч. Илия готов бросить вызов Небу, потому что он знает, что Небо ему ответит. Там, где другие видят мертвый, безжизненный полог, ничего не ощущают, кроме действия слепых, беспомощных и жестоких стихий, там он, Илия, зрит Огнепалящий Лик Бога и Отца, Того, Кем живо его сердце, Того, с Кем непрестанно ведет он таинственную беседу в сокровенности своей души. Того, Кто вопрошает и дает ответ.

Илия предлагает испытание чудом.

Я один, — сказал Илия народу, — я один остался пророк Господень, а пророков Вааловых четыреста пятьдесят человек (и четыреста пророков дубравных). Пусть дадут нам двух тельцов, и пусть они выберут себе одного тельца, и рассекут его, и положат на дрова, но огня пусть не подкладывают; а я приготовлю другого тельца, и положу на дрова, а огня не подложу. И призовите вы имя бога вашего, а я призову имя Господа, Бога моего. Тот Бог, Который даст ответ посредством огня, есть Бог. И отвечал весь народ и сказал: хорошо, пусть будет так.

На следующее утро настал день испытания. В жизни человечества есть роковые мгновения, роковые дни. В эти дни пламенная, твердая, не знающая колебаний вера одного противостоит холодной тупости и безразличию тысяч, вступает с ними в единоборство.

И она, вера, побеждает, побеждает вопреки здравому смыслу и всем его исчислениям, побеждает вопреки ожиданиям и видимому неравенству сил.

Так было там, на Кармиле.

Приблизительно мы можем попытаться нарисовать себе картину тех событий. Достаточно вспомнить хотя бы Савонаролу, его эпоху, вызов, брошенный им современникам, папе и всей иерархии.

Мы можем представить себе пеструю, шумную многотысячную толпу, собравшуюся на другой день после вызова Илии у подножия горы. Одни — пламенно фанатичные, готовые к борьбе, другие — трусливо верующие, но не доросшие в своей вере до чаяния чуда, третьи просто любопытные и безразличные.

Среди них толпы жрецов, облаченных в свои особенные одежды, полных тревоги, готовых отступить от испытания и не смеющих этого сделать.

И в стороне от всех такой не похожий ни на кого, такой единственный и такой одинокий, всегда со своим Богом — Илия, в своей козьей шкуре, обновленный, обросший волосами.

С утра уже началось испытание.

И взяли они, — говорит Библия о жрецах Вааловых, — взяли они тельца, который дан был им, и приготовили, и призывали имя Ваала от утра до полудня, говоря: Ваале, услышь нас! Но не было ни голоса, ни ответа. И скакали они у жертвенника, который сделали.

В полдень Илия стал смеяться над ними, и говорил: кричите громким голосом, ибо он бог; может быть, он задумался, или занят чем-либо, или в дороге, а может быть, и спит, так он проснется.

И вслед за этой бесплодной и бессильной молитвой пришли непременные спутники всякого религиозного бессилия и бесплодия, всякой лжерелигии — исступление и неистовство.

И стали они кричать громким голосом, и кололи себя, по своему обыкновению, ножами и копьями, так что кровь лилась по ним.

Прошел полдень, а они все еще бесновались до самого времени вечернего жертвоприношения, но не было ни голоса, ни ответа, ни слуха.

И тогда настала очередь Илии.

И сказал Илия Фесвитянин пророкам Вааловым: теперь отойдите, чтобы и я совершил мое жертвоприношение. Они отошли и умолкли. Тогда Илия сказал всему народу: подойдите ко мне. И подошел весь народ к нему.

И вот перед лицом всего народа, любопытного и ждущего, Илия восстанавливает разрушенный жертвенник Господень. По числу двенадцати колен Израилевых кладет он двенадцать камней и окружает их рвом. И возложенную на камни жертву он поливает водой, и вода заполняет ров.

Так он сгущает атмосферу ожидания, нарочно затрудняет путь к чуду, уплотняет косную стихию невозможности, чтобы тем совершеннее была победа, тем несомненнее сверхъестественность последующих событий, тем ярче и очевиднее обнаружилась бы сила и мощь его Бога.

И потом в страшном предгрозовом молчании толпы встает он один на один перед своим Богом, перед Тем, Кого не знают, не видят они, стоящие вокруг, но Кого он знает и Кому он служит.

Одинокий пророк обращается к одинокому, оставленному, отверженному людьми Богу. Его молитва — опять вызов. Он молится об огне, и его молитва как огонь, и сам он пламенный, точно зажженный и возгоревшийся от небесного огня прежде, чем возгорелась приносимая им жертва.

Во время приношения вечерней жертвы, — рассказывает Библия, — подошел Илия пророк, (и воззвал на небо) и сказал: Господи, Боже Авраамов, Исааков и Израилев! (Услышь меня, Господи, услышь меня ныне в огне!) Да познают в сей день (люди сии), что Ты один Бог в Израиле, и что я раб Твой и сделал все по слову Твоему. Услышь меня, Господи, услышь меня! Да познает народ сей, что, Господи, Бог, и Ты обратишь сердце их (к Тебе).

И Небо не осталось безмолвным. Точно невидимые нити протянулись между сердцем человека-пророка, обратившегося на миг в пламенник молитвы, и бездонной глубиной огнепалящего свода.

И точно глянул оттуда, из этой глубины Таинственный Лик, и в безмолвии прозвучал голос чуда.

И ниспал огонь Господень, — рассказывает Библия, — и пожрал всесожжение, и дрова, и камни, и прах, и поглотил воду, которая во рве. Увидев это, весь народ пал на лице свое и сказал: Господь есть Бог, Господь есть Бог!

Но Илия — человек, человек своего времени, человек грозного Ветхого Завета. И Библия не скрывает перед нами его человеческой ограниченности, человеческой стихии, в нем живущей. Ведь он жил еще до благодати, до благовестил Евангелия, до явления миру Тихого Света в Том, Кто сказал о Себе, что Он пришел не губить, а спасать человеческие души.

В грозном лике пророка, рядом со святой божественной строгостью, суровостью проглядывают черты как будто бы и человеческой, может быть слишком человеческой, жестокости.

И сказал им Илия: схватите пророков Вааловых, чтобы ни один из них не укрылся. И схватили их. И отвел их Илия к потоку Киссону, и заколол их там.

Но несмотря на то что Илия еще в Ветхом Завете, в царстве грозных карающих велений, жестокое дело, совершенное им, не остается без внутренних тягостных последствий для жизни его духа. У Илии будет своя трагедия, будут дни жуткой мучительной борьбы. Эту трагедию увидим мы в дальнейшем, но корни ее заложены именно здесь, в гневе Илии, в путях жестокой казни, на которые стал он там, на потоке Киссоне.

Страшное дело, совершенное Илией, — как бы последний удар громов, прозвучавших по слову пророка над отвернувшейся от Бога землей, над отвергнувшим Бога народом. С ним наступает и конец каре; смирившиеся, уверовавшие восприимут дар милости.

Раскаленная земля скоро дождется влаги, и смертоносное небо принесет жизнь.

И сам Илия, точно слившийся с этой общей атмосферой ожидания, нетерпеливого и радостного, он уже не возвещает ни суда, ни наказания. Вместе с прозревшим народом, вместе с чающей природой он есть воплощенное чаяние, порыв, влекущийся навстречу нарастающей, несущей спасение буре.

И сказал Илия Ахаву: пойди, ешь и пей; ибо слышен шум дождя. И пошел Ахав есть и пить, а Илия взошел на верх Кармила, и наклонился к земле, и положил лице свое между коленами своими. И сказал отроку своему: пойди, посмотри к морю. Тот пошел, и посмотрел, и сказал: ничего нет. Он сказал: продолжай это до семи раз. В седьмой раз тот сказал: вот, небольшое облако поднимается от моря, величиною в ладонь человеческую. Он сказал: пойди, скажи Ахаву: «Запрягай (колесницу твою) и поезжай, чтобы не застал тебя дождь». Между тем небо сделалось мрачно от туч и от ветра, и пошел большой дождь. Ахав же сел в колесницу, (заплакал), и поехал в Изреель.

А Илия уже как будто не Илия-пророк. В нем проснулась стихия его племени, стихия кочевий, среди которых он рожден. Как бедуин, как скороход царя, мчится он, ликующий, в многошумных, животворящих, плещущих потоках небесной влаги.

И была на Илии рука Господня. Он опоясал чресла свои, и бежал пред Ахавом до самого Изрееля.

V

В библейском рассказе, как и в жизни, как и в истории, часто с самыми пленительными светлыми образами рядом выступают другие, непохожие на них, тоже исполненные мощи, как бы соперничающие с ними в силе, но направляющие эту силу не к свету, не к вершинам, а в темную губительную глубину. Безднам противолежат бездны, пламенникам света — жуткие двойники мрака.

И часто эти темные лики — образы женщин.

Если есть вечно-женственное влечение к Небу, если в тайне приснодевства и Богоматеринства, в имени Марии женственная стихия становится спасающей мир и обручает его Вечности, то ведь есть и другая женственность, страшная женственность Содома, растленное марево глубин сатанинских...

И если со страниц истории смотрят на нас просветленные очи обретших Небесного Жениха, получивших от Него бесценный дар «сокровенного сердца человека в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа» (1 Пет.3:4), если длинные вереницы мучениц, преподобных и мироносиц восходят к Небу и замыкаются Тем, Кем святится земля и Кем живет Церковь, то как бы по другому склону идут другие: Саломия, Иродиада, царица Евдокия, обрекшие на страдальческий путь величайшего пророка евангельской Истины.

И как бы во главе их, темных, как их прообраз, выступает та, которая боролась с Илией, царица Иезавель, жена царя Ахава.

Ведь именно ей, ее влиянию на царя приписывает Библия распространение язычества в Израиле, добровольный плен Ваалу, на который обрек себя народ во главе с царем.

Понятно, что все дело Илии, все, что было на Кармиле и при потоке Киссоне, все это было вызовом Иезавели, страшным ударом, разящим ее жестокую и коварную гордость.

Она не может отдать и не отдаст без борьбы пророку того, что считает своим владением и своим правом. Она будет бороться с ним, как равная с равным, вступая в бой с ним, а если придется, то и с его Богом.

И пересказал Ахав Иезавели все, что сделал Илия, и то, что он убил всех пророков мечом. И послала Иезавель посланца к Илии сказать: (если ты Илия, а я Иезавель, то) пусть то и то сделают мне боги, и еще больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоею душою того, что сделано с душою каждого из них.

И странное дело, Илия, который не боялся ни царя, ни народа, вступая с ними в открытое единоборство, Илия бежит от угрозы женщины.

Не потому ли, быть может, что внутренней мощи его духа нанесен удар им самим там, при потоке Киссоне, в часы жестокой казни?

В жизни величайших светильников веры и упования, в жизни боговидцев бывают миги величайших искушений, внутренней богооставленности, грозящей отчаянием.

Светлый, прозрачный, весь струящийся лучами поток жизни святых и праведных, открытый благоговейным взорам верных, не таит ли он в себе сокровенную от мира темную пучину предельного ужаса, препобежденного тихим веянием благодати? И раскаленные пески и камни египетских пустынь, и холодная промерзшая земля наших непроходимых дебрей, где оказались такие близкие и вместе такие далекие молитвенники о нас, путевожди нашего спасения — и камни, и земля, орошенные умиленными слезами молитв и освященные легкими стопами горних видений, — не были ли они свидетелями неизреченных на человеческом языке беспомощных мук и испытаний, о которых спокойно, эпически и кратко повествуют жития: «боролся», «подвизался»?

Иоанн, Предтеча и Креститель Господень, от чрева матери живший одним образом Грядущего, устремивший к Нему всю полноту своего пустынного подвига и своего пророческого служения, отдавший Ему все венцы и награды, взявший себе только радость быть другом Жениха, гласом вопиющего, уготовляющего путь, но видевший Духа и слышавший голос Отца, сам свидетельствовавший об Агнце, вземшем грехи мира, почти накануне своей мученической кончины из страшного подземелья темницы посылает вопрос, полный несказанно мучительных сомнений: «Ты ли Тот, Который должен прийти, или ожидать нам другого?» (Мф.11:23).

Антоний Великий искушается долгой невыносимой борьбой в пустыне, и только в конце искушения Бог, казалось совсем отступивший, говорит в его сердце, что все время был Он Тайным Свидетелем.

И преподобный целый год не может молиться от дьявольских прилетов, и обжавшие кругом его демоны немолчно хулят и прекословят — нет Бога, нет Бога!

Не то же ли было и с Илией? После долгих лет совершенного Богообщения, когда в тайниках души все нарастала и нарастала пророческая мощь и божественное вдохновение, после страшного единоборства с царем и народом, после неслыханного чуда Кармила вдруг приходят томительные миги бессилья и мучительной тоски.

Увидев это, — говорит Библия об Илии, — он встал и пошел, чтобы спасти жизнь свою, и пришел в Вирсавию, которая в Иудее, и оставил отрока своего там. А сам отошел в пустыню на день пути и, пришед, сел под можжевеловым кустом, и просил смерти себе, и сказал: довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих.

Не грозящий и не бросающий вызов, а немощный, раздавленный внешней опасностью и внутренней слабостью, точно оставленный своим Богом, потерявший путь к Нему, лежал он там, под можжевеловым кустом.

Но Тот, Кто открыл ему Свой Лик в огненном чуде и вложил в него дух карающих проречений, пришел теперь к нему со знамением утешения. Милующий и Кроткий...

И лег и заснул под можжевеловым кустом. И вот Ангел коснулся его и сказал: встань, ешь (и пей).

И взглянул Илия, и вот, у изголовья его печеная лепешка и кувшин воды. Он поел, и напился, и опять заснул. И возвратился Ангел Господень во второй раз, коснулся его и сказал: встань, ешь (и пей); ибо дальняя дорога пред тобою.

В укрепляющем ангельском хлебе мудрые справедливо видят прообраз Божественного таинства Евхаристии, поддерживающего нас силою Божественной любви в самые трудные и в самые страшные минуты.

В дальнюю дорогу звал Илию Ангел. Когда сердце наше немощствует в нас и вежды тяжелеют от печали, когда, еще недавно обогащающие других, мы становимся внезапно такими маленькими, такими слабыми, такими беспомощными и ждем, чтобы пришел и приник Кто-то Другой, по-настоящему Сильный и по-настоящему Умеющий помочь, тогда Господень Ангел влечет нас в далекий путь.

Тогда нам надо оставить людей и уйти в сокровенную глубину. Там ждет нас самое большое чудо, там встретят самые светлые озарения.

И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива.

К горе Хориву пришел Илия, туда, где другому избраннику, пророку Моисею, на заре его пророческого служения открылся Бог в таинственном чуде Неопалимой Купины, чуде, ставшем прообразом Девы Матери и тайны Боговоплощения.

И вошел он там в пещеру, и ночевал в ней. И вот, было к нему слово Господне, и сказал ему Господь: что ты здесь, Илия? Он сказал: возревновал я о Господе, Боге Саваофе; ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники, и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее.

«Возревновал я...» Не только в темных недрах нашего существа, но и на горних вершинах духа возгорится огонь ревности.

Если то, что мы называем обычно ревностью, есть темная тень наших темных вожделений, то ведь есть и другая ревность, неразрывно связанная с совершенною и цельною любовью. Ведь и Бог наш — Бог ревнитель. Есть ревность о Нем, о Едином Возлюбленном, Кому непрестанно изменяет человеческое сердце.

«Возревновал я...» До краев исполнилась его душа жгучею болью о Боге, о Божьем деле, оставленном людьми и как будто до конца погибающем в мире.

Не оттого ли эта нестерпимость скорби, что не открылась ему последняя тайна, тайна Божественных путей, тайна Божественного долготерпения? Не казалось ли ему в его нетерпении, что единый миг, единое чудо, единое откровение Кармила должно покорить все сердца, а непокорных должна постигнуть жестокая кара, как тех, кого убил он у потока Киссона?

И не ведал он еще, что не огнепалящим страхом, не громом Божественных угроз, а несказанной жертвой любви, самоуничижением Сына, нисходящего в Своем послушании даже до крестной смерти, не Кармилом, а Голгофой восхотел Отец собрать воедино рассеянных чад.

«Остался я один...» Еще совсем недавно он не мог бы сказать этих слов. Если около него не было никого из людей и если среди людей он всегда был одинок, то ведь неотлучно с ним был Тот, о Ком говорил он: «Жив Бог и жива душа моя».

А теперь холодная, леденящая пустота обступала окрест. И как Моисею в Неопалимой Купине, так ему, Илии, в другом знамении было явлено милующее утешение в таинственном прообразе грядущей Божьей Вести.

И сказал (Господь): выйди и стань на горе пред лицем Господним. И вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом; но не в ветре Господь. После ветра землетрясение; но не в землетрясении Господь. После землетрясения огонь; но не в огне Господь. После огня веяние тихого ветра, (и там Господь).

В этом чуде, в этом Богоявлении, о котором так целомудренно, прикровенно говорит Библия, не было ли в нем ответа на все вопросы, сомнения, искания и вызовы пророка? Там, на Хориве, не был ли он возведен на высшую ступень восхождения, для которой Кармил был только преддверием? Не было ли тут и бесконечно нежного упрека за совершившееся при потоке Киссоне? Не открывается ли нам в этом рассказе, как в намеке, и самая первопричина смятения Илии? Она все там же, все в этом же совершенном при потоке Киссоне деле, в недостатке Божественной тишины, в гневе, первенствующем над любовью.

Да, к грозному, но изнемогшему в своей грозе пророку пришел на Хориве Другой, Грядущий в веках, Кроткий и Смиренный сердцем, о Нем сказано: «Отрок мой. Которого Я избрал. Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя... Трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит... И на имя Его будут уповать народы» (Мф.12:18-21; Ис.42:1-4).

Но утешение не было полным. Как отдаленные раскаты пролетевшей бури, перекликались в душе отзвуки уходящего из сердца отчаяния.

Услышав сие, Илия закрыл лице свое милотью своею, и вышел, и стал у входа в пещеру. И был к нему голос, и сказал ему: что ты здесь, Илия?

Он сказал: возревновал я о Господе, Боге Саваофе; ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвенники Твои, и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее.

И другое утешение дает Илии Господь, более человеческое утешение. Он посылает Илию помазать на царство другого царя и вместо себя дать народу другого пророка.

И открывает Господь Илии тайну: не все склонили свои головы перед Ваалом, есть другие, непокорные, помнящие о Боге Живом.

Я оставил между израильтянами семь тысяч (мужей); всех сих колена не преклонялись пред Ваалом, и всех сих уста не лобызали его.

В дни самых тяжелых испытаний и самого тяжелого богоотступничества не должны ли мы вспомнить об этих семи тысячах? Когда нам кажется, что все изменили и что мы бесконечно одиноки в своей вере и в своем поклонении, должны мы ведать и помнить, что есть другие, неведомые нам, не преклонившиеся перед Ваалом, не лобызавшие его, берегущие свои светильники, служащие истинной святыне.

Слова, сказанные на Хориве, учат нас.

Ведь Хорив, как Кармил, не только историческое событие, поворотный миг на путях Богоискания человечества, это ступень восхождения, через которую возносится к Божественным обителям всякий дух, восходящий горе!

И вот Илия идет, чтобы по слову Господню помазать другого в пророки вместо себя.

Тот, кто будет пророком, его преемником, теперь земледелец.

Это — Елисей, сын Сафатов.

Илия подошел к нему, «когда он орал; двенадцать пар (волов) было у него, и сам он был при двенадцатой. Илия, проходя мимо него, бросил на него милоть свою».

Ту милоть, которой закрывал Илия свое лицо в часы Богоявлений, ее бросил он на Елисея.

И Божественный порыв, неудержимый, огнепалящий, влекущий с несказанной силой на путь нового служения, пробудился в душе того, кто еще миг назад спокойно водил своих волов от межи к меже.

И оставил (Елисей) волов, и побежал за Илиею, и сказал: позволь мне поцеловать отца моего и мать мою, и я пойду за тобою. Он сказал ему: пойди и приходи назад; ибо что сделал я тебе?

Он, отойдя от него, взял пару волов и заколол их и, зажегши плуг волов, изжарил мясо их, и роздал людям, и они ели. А сам встал, и пошел за Илиею, и стал служить ему.

Ничего не сделал Илия Елисею. Только милоть свою набросил на него. Но старого Елисея уже нет. Старое уже сожжено. Старое он расточил, чтобы собрать новое, чтобы служением пророку Божию приготовить себя к служению Богу, к видениям, к откровениям, к пророчеству...

Усталый Илия скоро отдохнет в Божественных обителях. У него есть преемник.

VI

Тайна подлинно великого в том, что оно одинаково велико и в великом, и в малом.

Поэт, вдохновленный свыше, облекает в красоту, возводит к пределу совершенства не только то, что поражает нас своей грандиозностью, но и самое маленькое, то, что кажется ничтожным и не стоящим внимания не научившемуся видеть взору.

У Пушкина, наряду с его большими романами, поэмами, трагедиями, знаем мы так называемые «маленькие трагедии», написанные им когда-то на отдыхе, в деревне... «Каменный гость», «Пир во время чумы», «Моцарт и Сальери»... Но разве каждая из этих «маленьких» трагедий не хранит в себе целый мир и разве не говорит она о величии поэта не менее внятно, чем его «большие» творения?

И святой не только там, на недоступных для нас, простых смертных, вершинах сияет своей святостью, не только в великих подвигах являет ее миру. Серая, обыкновенная жизнь, томящая нас своим однозвучным шумом, загорается от его касаний, открывает под его ласковыми взорами скрытую от нас осиянную глубину.

Жития святых — это не только повествования о великих подвигах, это рассказы и о самом простом, ласковом, трогательно-нежном и вместе ослепительно светлом и непорочно-святом и чистом.

Иоанн Златоуст — святой великий, подлинно великий, величайший, быть может, один из самых великих служителей и пророков Нового Завета. Это человек, перед которым стояла задача, необъятная в своей грандиозности. При мысли об этой задаче становится страшно и захватывает дух. Мир, только что внешне покорившийся Единому Богу, по-прежнему продолжающий служить иным богам и кумирам, хотел он въявь и воистину пленить, очаровать образом Единого Учителя так, чтобы не ложны были слова — «едино стадо и Един Пастырь», «Альфа и Омега», «Первый и Последний».

Евангелие, которым люди хотели только любоваться как прекрасной, но неисполнимой мечтой, хотел он сделать законом жизни, воплотить в полноте его совершенства, во всем его не знающем уступок безумии.

В своем служении Иоанн колебал престолы, приводил в движение народные множества, царства, церкви.

И вот в жизнеописании Иоанна Златоуста встречаемся мы с таким фактом. В Константинополе у одного диакона был служка-мальчик. За какое-то ослушание рассерженный диакон избил своего служку.

Казалось, это «маленькое событие» должно пройти незамеченным. Кому и какое дело до слез и обиды мальчика-служки?

И однако Иоанн Златоуст, тогда архиепископ Константинополя, несмотря на множество своих обязанностей и величие своих дел, увидел с высоты своего престола несправедливость, и обиду, и детские слезы.

Диакон был изгнан им из клира. И когда потом лжесобор врагов великого святителя собирал против него клеветы и ложные обвинения, вспомнили и об этом деле и строгость, высказанную им по отношению к диакону, поставили ему в число обвинений.

И я не знаю, был бы образ вселенского учителя так обаятельно, волнующе прекрасен, если бы не было в его жизни этого события с мальчиком, этой черточки, довершающей его красоту.

И мученический венок, сплетенный ему обвинительным актом, был бы он так совершенен, если бы в числе других громадных обвинений не была ему засчитана и эта «маленькая вина»?

Бог наш не только Тот, Кто направляет путь миров и вселенной к неведомой нам цели, но и Тот, Кто видит нашу маленькую жизнь, помогает в нашей маленькой человеческой скорби, не оставляет без внимания маленькой несправедливости, растлевающей наше бытие, и от единого Его дуновения то, что было маленьким, становится неизреченно великим и чудесным.

И божественность Библии в том открывается миру, что в ней рядом с повествованиями о мировых событиях и чудесах есть свои «маленькие трагедии», рассказы о делах обыкновенной человеческой жизни, и в этих рассказах отражается мир Божий, как солнце в прозрачной утренней росинке.

Библия как сад, где рядом с громадой редко цветущей магнолии благоухают маленькие, но не менее прекрасные цветы и соцветия.

Так и в рассказе об Илии пророке. После Кармила, после Хорива читаем мы в Библии о винограднике Навуфея. Навуфей был израильтянин, самый обыкновенный бедный еврей.

И было после сих происшествий, — рассказывает Библия, — у Навуфея, изреелитянина, в Изрееле был виноградник подле дворца Ахава, царя Самарийского.

В этом-то и было несчастие Навуфея, что его виноградник был подле царского дворца и что он понравился царю.

И сказал Ахав Навуфею, говоря: отдай мне свой виноградник; из него будет у меня овощной сад; ибо он близко к моему дому; а вместо него я дам тебе виноградник лучше этого, или, если угодно тебе, дам тебе серебра, сколько он стоит.

История Навуфея, хорошо знакомая нам история...

Вы, конечно, помните чеховский «Вишневый сад». Придут богатые сильные люди без «сентиментальных поэтических предрассудков», придут и вырвут с корнями то, что насаждали когда-то с любовью руки давно умерших, и точно второю смертию снова умрет еще живая частица души отшедших, и куда-то в холодное пустое небытие отлетят светлые воспоминания детства, и вместо виноградных лоз, весной благоухающих ароматом цветов, а осенью гнущихся от тяжелых гроздий, вырастет «овощной сад».

Для Навуфея его виноградник не просто «вишневый сад», родовое наследство, трепещущее воспоминаниями детства, для него это место святое, источающее каждый год священную влагу.

Нет, Навуфей не отдаст своего виноградника ни за какое серебро, хотя бы его просил об этом даже царь.

И Навуфей сказал Ахаву: «Сохрани меня Господь, чтобы я отдал тебе наследство отцов моих!»

И пришел Ахав домой встревоженный и огорченный тем словом, которое сказал ему Навуфей Изреелитянин, говоря: не отдам тебе наследства отцов моих. И лег на постель свою, и отворотил лице свое, и хлеба не ел.

Ахав смутился. Он не посмел открыто насильнически, беззаконно нарушить права своего подданного.

Но за Ахавом стоит Иезавель. Снова выступает она в библейском рассказе, темная, как ночь, коварная, как злой дух.

И вошла к нему жена его Иезавель, и сказала ему: отчего встревожен дух твой, что ты и хлеба не ешь?

И Ахав рассказал ей о Навуфее и о всем, что случилось между ними.

Иезавель не привыкла уступать, отказываться от исполнения своих желаний. Царская власть казалась ей прежде всего правом необузданно и ненаказуемо исполнять все свои похоти и вожделения. И несовместимым с достоинством царя казалось ей уступить правам какого-то ничтожного еврея. Ведь она был дочь Ефваала, царя Сидонского, и евреи казались ей народом чужим и презренным.

И сказала ему Иезавель, жена его: что за царство было бы в Израиле, если бы ты так поступал? Встань, ешь хлеб, и будь спокоен; я доставлю тебе виноградник Навуфея Изреелитянина.

И написала она от имени Ахава письма, и запечатала их его печатью, и послала эти письма к старейшинам и знатным в его городе, живущим с Навуфеем.

В письмах она писала так: объявите пост и посадите Навуфея на первое место в народе; и против него посадите двух негодных людей, которые свидетельствовали бы на него и сказали: «Ты хулил Бога и царя», и потом выведите его и побейте его камнями, чтобы он умер.

И конечно, все случилось так, как писала Иезавель. Так было и так будет. Не для того ли и существуют слабые, чтобы сильные могли властвовать над ними, насиловать и убивать?

Объявили пост, и посадили Навуфея во главе народа. И выступили два негодных человека, и сели против него, и свидетельствовали на него эти недобрые люди перед народом, и говорили: Навуфей хулил Бога и царя. И вывели его за город, и побили его камнями, и он умер.

Навуфея убили. Умер Навуфей. Там, за чертой города, побили его камнями за бунт и богохульство. Больше никогда не увидать Навуфею своего виноградника, не наслаждаться ни сладким вином, ни пьянящим благоуханием.

И послали к Иезавели сказать: Навуфей побит камнями и умер.

Услышав, что Навуфей побит камнями и умер, Иезавель сказала Ахаву: встань, возьми во владение виноградник Навуфея Изреелитянина, который не хотел отдать тебе за серебро; ибо Навуфея нет в живых, он умер.

Когда Ахав услышал, что Навуфей был убит, он разодрал свои одежды и надел вретище. Так думал он смыть брызги крови убитого еврея, попавшие на него. Но он не стал расспрашивать и узнавать о подробностях смерти Навуфея. Мертвым нечего делать в царстве живых, и не для того убивают, чтобы убитые мешали после убийцам.

Ахав отдал тени убитого Навуфея все, что ей принадлежало. Теперь о Навуфее можно и забыть. Теперь Ахав пойдет любоваться своим новым виноградником, пока он еще не обратил его в овощной сад.

Но если на земле царствует Ахав и владычествует Иезавель, то там, в небесах, есть Другой Владыка.

Зорко и неотступно смотрит на землю Всевидящее Око, и не утаятся от Его неустанно бдящего взора темные человеческие дела, творимые под покровом тьмы.

Большое и малое взвешивается на точных весах Вечности, и не ложен Голос, изрекающий последний приговор.

И если цари угнетают, совершают насилия и убийства, то всегда противостоят им пророки, вещающие Божественную правду, одинаково о самом большом и о самом малом.

Если есть Давид, отнимающий у Урии его единственное, его последнее сокровище, его жену, то ведь есть и Нафан.

И если живут и действуют Ахав и Иезавель, то живет и Илия Фесвитянин из жителей Галаадских, пророк Божий.

И было слово Господне к Илии Фесвитянину: встань, пойди навстречу Ахаву, царю Израильскому, который в Самарии; вот, он теперь в винограднике Навуфея, куда пришел, чтобы взять его во владение; и скажи ему: «Так говорит Господь: ты убил, и еще вступаешь в наследство?» и скажи ему: «Так говорит Господь: на том месте, где псы лизали кровь Навуфея, псы будут лизать и твою кровь».

Говорят, нет ничего прекраснее виноградника в тихий вечерний час. Солнце, точно само, утомленное палящим южным днем, медленно падает там, на западе, и последние закатные лучи трепетно неуловимыми волнами золотят зеленеющие лозы... А цветы благоухают, и пьянят, и ласкают, и нежат своим ароматом, и чистым, и сладостным.

В прозрачный вечерний час бродит Ахав по тропинкам виноградника Навуфея. И отдыхает, и наслаждается в спокойной тишине.

Но что это? Как темная ночная тень, вырос там на конце тропинки из залитой солнцем земли грозный призрак.

По-прежнему развевается милоть. Покрытое волосами тело кажется еще более изможденным, и глаза, как всегда, горят и светят нездешним огнем и светом, и нет, кажется, для них ничего сокровенного.

И вдруг в задумчивой тишине виноградника в отвратительной и ужасающей наготе открылось Ахаву содеянное им кровавое дело.

Искаженные наслаждением лица мучителей... Глухие удары летящих по воздуху камней... Последние стоны умирающего и безобразная масса костей и окровавленного мяса, час назад бывшая телом человека...

И совесть, которую нельзя убить, как Навуфея, там, в образе этого покрытого милотью человека, точно застывшего в лучах солнца у края виноградника...

И страшная неотвратимость Божественной кары...

И сказал Ахав Илии: нашел ты меня, враг мой! Он сказал: нашел; ибо ты предался тому, чтобы делать неугодное пред очами Господа и (раздражать Его).

Так говорит Господь: вот, Я наведу на тебя беды, и вымету за тобою... за оскорбление, которым ты раздражил Меня и ввел Израиля в грех.

Также и о Иезавели сказал Господь: псы съедят Иезавель за стеною Изрееля...

Не было еще такого, как Ахав, который предался бы тому, чтобы делать неугодное пред очами Господа, к чему подущала его жена его Иезавель.

Он поступал весьма гнусно, последуя идолам, как делали Аморреи, которых Господь прогнал от лица сынов Израилевых.

Выслушав все слова сии, Ахав (умилился пред Господом, ходил и плакал,) разодрал одежды свои и возложил на тело свое вретище, и постился, и спал во вретище, и ходил печально.

И было слово Господне к Илии Фесвитянину (об Ахаве), и сказал Господь: видишь, как смирился предо Мною Ахав? За то, что он смирился предо Мною, Я не наведу бед в его дни.

Так совершилось, так закончилась последняя борьба Илии с Ахавом и Иезавелью. Если там, на Кармиле, Ахав поражен был точно высшей силой огнепалящего чуда, то здесь, в винограднике Навуфея, голос Божественной правды проник в самую глубину его сердца, и все существо его затрепетало от новой, неведомой раньше муки — раскаяния о темном и преступном прошлом.

И как там, у Кармила, с небесных высот бурным потоком хлынули животворящие струи дождя, так здесь, быть может в первый раз в жизни, потекли по лицу его слезы и смыли кровь Навуфея, побитого камнями.

Да, это была победа Бога над тайной пучиной человеческого сердца, совершенная Им через избранника Его Илию Фесвитянина пророка.

VII

Илия шел с Елисеем из Галгала. Это было на заре, но уже на предвечерней, закатной поре его служения. К концу склонялась жизнь, наполненная чудес и созерцаний.

И точно самый воздух был напоен какими-то сладостными, несбыточными предчувствиями.

В вихре Господь восхотел вознести Илию на небо.

И как тогда к Хориву, так теперь к другому освященному Божественным касанием месту, к Вефилю, где струилась когда-то с неба Божественная лестница Иакова, спешит Илия. И как тогда, в таинственный миг Богоявления наедине хочет быть Илия с чаемым чудом.

И сказал Илия Елисею: останься здесь, ибо Господь посылает меня в Вефиль.

Трепетным ожиданием насыщен, кажется, самый воздух. Но молчание предварит грядущую радость свершений... О каких-то неведомых «сынах пророков» из Вефиля говорит Библия. Они тоже ждали, извещенные, быть может, каким-то Божественным знамением.

И вышли сыны пророков, которые в Вефиле, к Елисею, и сказали ему: знаешь ли, что сегодня Господь вознесет господина твоего над главою твоею? Он сказал: я также знаю, молчите.

Из Вефиля к Иерихону идет Илия, и там опять вопрошают «сыны пророков». И опять молчание хранят врата тайны.

И в третий, последний раз хочет Илия отстранить Елисея, как бы боясь, что грядущее будет слишком, до нестерпимости, ярким для не окрепшей еще в пророчествованиях и не искусившейся в созерцаниях души юноши.

И сказал ему Илия: останься здесь, ибо Господь посылает меня к Иордану. И сказал он: жив Господь и жива душа твоя! не оставлю тебя. И пошли оба.

И час чуда настал.

Пятьдесят человек из сынов пророческих пошли и стали вдали напротив их, а они оба стояли у Иордана.

И милотью рассек Илия иорданские струи и, как посуху, перешел с Елисеем по обнаженному дну.

И стояли они вдвоем на другом берегу в нарастающей буре ожидания.

И как последний и совершенный дар, как награду за неотступность в горнем устремлении обещает Илия Елисею даровать все, чего только он ни попросит, если только увидит последнюю тайну его восхождения.

И не малого просит Елисей: «Дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне».

И обещает Илия.

И в странно трепетной беседе дальше идут двое.

Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и вознесся Илия в вихре на небо.

А Елисей, сразу ставший одиноким, к небу простер свои руки.

Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его! И не видел его более. И схватил он одежды свои, и разодрал их на две части.

Куда вознесся Илия? В чем тайна его восхождения? Конечно, восхождение это — не полная победа... Оно не предвосхищает, но лишь предваряет и предобразует то, что однажды совершил Единый Воскресший.

«В доме Отца Моего обителей много» (Ин.14:2). Тайна окружает нас отовсюду, и неисчислимое множество миров и сфер теснит и обволакивает то маленькое, что называем мы миром.

И грани, которые кажутся нам непоколебимо недвижными, первым и последним пределом не только воспринимаемого, но и действительного, для того, кто хоть раз воочию увидел Бога, разламывают они свои цепи и разрушают свой плен.

В горние, неведомые нам сферы, в неведомые планы бытия взят был Илия от земли.

Оставшиеся на земле думали еще о том, чтобы найти его труп. Им казалось, что как раньше не раз, так и теперь он будет перенесен в другое место. И если это последнее чудо пророка, то они обретут где-нибудь в горных высях его мертвое тело.

Только Елисей один ведал, что нераскрываема для человеческих очей совершенная тайна чуда.

«Сыны пророков» вышли навстречу Елисею, «поклонились ему до земли и сказали ему: вот, есть у нас, рабов твоих, человек пятьдесят, люди сильные; пусть бы они пошли и поискали господина твоего; может быть, унес его Дух Господень, и поверг его на одной из гор, или на одной из долин. Он же сказал: не посылайте».

Но они приступали к нему долго, так что наскучили ему, и он сказал: пошлите. И послали пятьдесят человек, и искали три дня, и не нашли его. И возвратились к нему, между тем как он оставался в Иерихоне, и сказал им: не говорил ли я вам: «не ходите»?

Так в последней тайне, в огненном пылающем вихре — сплошное чудо жизни пророка.

И разве сам он не был пылающим пламенным чудом Божественного огня, в огне живущим и в огне чудотворящим?

Со страниц Божественной Книги, повествующей нам об Илии, смотрит на нас сама Вечность.

Илия Фесвитянин — вечный спутник человечества, близкий всем векам и народам. Его муки и его трагедии, таящиеся в простых, как складки его милоти, словах рассказа, эти неизменные прообразы тех неизбежных скорбей и мук, глубинам которых сопричащается всякий действительно взыскующий невидимого града.

И его чудеса не просто необычайные события далекого прошлого, это ступени восхождения для всех влекшихся к вратам Вечности, снопы света, брошенные оттуда в нашу жизнь, отброшенную от подлинной Горней Правды.

Его образ и его жизнь, кажущиеся нам такими необычайными и далекими своей необычайностью, становятся бесконечно близкими, нужными, отвечают на самые затаенные порывы нашего сердца, если только мы сами, через покров чуда, проникнем в их сокровенную глубину.

Образ Илии пророка в сердце Израиля запечатлен в веках.

И отдаленный от Илии столетиями другой учитель Израиля, Иисус, сын Сирахов, в своей книге «Премудрость» сложил ему гимн, свидетельствующий о потрясающей силе впечатления, произведенного его явлением на Израиля и на мир.

Источник

Печать E-mail

Афонские монахи делятся своими секретами здорового питания

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 04 сентября 2013. Категория: Из разных источников.

Употребляют в небольших количествах  вино, раки, кофе, чай, лукум и халву.

Какова эта еда на вкус?

Как рассказывает монах Епифаний Милопотамский - шеф-повар на Афоне с 35-летним стажем: «Монахи Афона наслаждаются едой на Афоне, приготовленной их руками: хлебом, своим собственным вином. Продукты, используемые нами, чистые, а способы их приготовления предельно просты.

Когда Вы используете чистые продукты, вам не нужны особые усилия, чтобы приготовить вкусные блюда. Например, чтобы приготовить тушёный  картофель, если картофель вкусный, то и еда получится вкусной. Нам нужны будут: лук, оливковое масло и немного помидоров, щепотку чёрного перца или немного орегано».

Все рецепты и тайны приготовления вкусных блюд на Афоне монах включил в свою книгу «Яства Святой горы " (издание "Современные горизонты").

Вот что он отмечает в своей книге :

"Я не учился в кулинарных школах, а также не обладаю каким-либо дипломом. Но, находясь рядом со старцами,  я узнал, как обжаривать лук на слабом огне, потому что они говорили, что чем дольше будет обжариваться лук, тем вкуснее он будет. Я также узнал, что приготовление любого блюда требует терпения, так как во время варки количество воды должно значительно уменьшиться."

В конце он добавляет, что самым главным ингредиентом, делающим принятие пищи настоящим удовольствием,   - это любовь к тем, для которых мы всё это готовим!

Печать E-mail

Память преп. Иоанна Рыльского в Старостильной Болгарии

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 04 сентября 2013. Категория: Болгарская Старостильная Церковь.

18/31 августа 2013 г. в Старостильной Болгарии, в храме преп. Иоанна Рыльского (г. Дупница), отмечали Престольный Праздник в честь преп. Иоанна Рыльского Чудотворца. На богослужении присутствовал и молился в алтаре епископ Фотий Триадицкий.

Источник

Печать E-mail

Четверть века кровавых гонений на Церковь и вдруг - генсек принимает архиереев.

Автор: протоиерей Евгений. Дата публикации: 04 сентября 2013. Категория: Московская Патриархия.

В Небесный Иерусалим. История одного побега

Биография епископа Варнавы (Беляева)

Печать E-mail

РПЦЗ МП в Каннах пытается сохранить свою общину в католическом храме

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 03 сентября 2013. Категория: Московская Патриархия.

Из официального сайта РПЦЗ МП:

"КАННЫ: 3 сентября 2013 г. 
О текущем положении Архангело-Михайловской приходской общины Русской Зарубежной Церкви

Архангело-Михайловский храм Русской Зарубежной Церкви в Каннах в результате окончания семилетнего судебного процесса передан неканонической группе, не признанной Ассамблеей православных епископов Франции (aeof), и в настоящее время постоянно закрыт.

Печать E-mail

Плоды сергианства

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 18 декабря 2012. Категория: Сергианство.

Как "спасал" Сергий Церковь и родину!

"Мы признаем... Советский Союз нашей гражданской родиной,
радости и успехи которой - наши радости и успехи".
(из Декларации м. Сергия Страгородского)

Какие "радости и успехи" оставила после себя советская власть? Миллионы изуверски замученные жертв, большая часть которых, как известно из документов, - не подписавшие эту злосчастную "декларацию" и, таким образом, не предавшие Матерь-Церковь во главе с законным ее главой - свщмч. Петром (Полянским). А Сергий Страгородский, тем временем, списочки все подавал и подавал...

После распространения по всем приходам России текста "Декларации" митрополит Сергий лично и члены его "управления" стали заявлять властям обо всех, не приемлющих этой "Декларации", и власти обрушивали на них всю ярость своих репрессий! Теперь уже не только по вине "обновленцев", но и по вине сергианской "патриархии" полилась кровь множества новых мучеников – епископов, священников, монахов и мiрян. А "патриархия" на весь мip утверждала, что в Советском Союзе нет никаких гонений на веру и верующих (!), а если советская власть осуждает кого-либо из верующих, то не за Веру, а только за политические преступления, за "антисоветскую деятельность". В интервью, опубликованном в газете "Известия" № 46, 16 февраля 1930 г., Митрополит Сергий заявляет: «К ответственности привлекаются отдельные священнослужители не за религиозную деятельность, а по обвинению в тех или иных антиправительственных деяниях, и это, разумеется, происходит не в форме каких-то гонений и жестокостей, а в форме, обычной для всех обвиняемых.»

Как писал новосвященномученик Виктор Глазовский: «Для митрополита Сергия теперь уже не может быть и самого подвига исповедничества Церкви, а потому он и объявляет в своей беседе по поводу "воззвания", что всякий священнослужитель, который посмеет что-либо сказать в защиту Истины Божией против гражданской власти есть враг Церкви Православной. Что это разве не безумие, охватившее прельщенного? Ведь, так рассуждая, мы должны будем считать врагом Божиим, например, святителя Филиппа, обличившего некогда Иоанна Грозного и за это удушенного; более того, мы должны причислить к врагам Божиим самого великого Предтечу, обличившего Ирода и за это усеченного мечом.» ("Послание к пастырям". Фев. 1928 г.// Акты П. Тихона... с. 583-584). Это была ещё и клевета на святых мучеников Христовых, значительная часть которых становилась мучениками именно по доносам "патриархии"...

При этом "патриархия" не переставала «всенародно выражать благодарность Советскому Правительству за его внимание к нуждам православного населения», как это было сказано ещё в той же "Декларации"...

"Внимание" же советской власти "к нуждам православного населения" выражалось так. В 1930 г. редактор "Правды" Б. Ярославский (Губельман) выступил со статьёй, в которой призывал «превратить пятилетку промышленного развития в пятилетку полного уничтожения религии». "Пятилетка" превратилась в "десятилетку". Из 1253 монастырей (вместе с подворьями, архиерейскими домами и скитами) имевшихся в России на 1918 г., к 1941 г. не осталось ни одного действующего. Из 80000 храмов в России, бывших на начало революции, к 1941г. действующих осталось менее 100! Они назывались "показательными", их уже не собирались закрывать. Остальные храмы, а также монастыри были частью просто взорваны или разрушены, частью обращены в клубы, кинотеатры, овощные хранилища, мастерские, заводские помещения, а частью просто брошены. Ограбленные, с зияющими дырами выбитых окон и дверей, они в этом случае превратились в отхожие места. В 1917 г. в России было примерно около 100 тысяч священно-церковно-служителей. К 1929 г. их осталось 35 тысяч, а к 1941 – не более нескольких сотен. С 1917 г. по 1941 г. было уничтожено так или иначе (убиты, пропали без вести) 205 русских православных архиереев, митрополитов, архиепископов, епископов. В одном только 1937 г. погибло 59 архиереев. Более 30 иерархов, как известно, находились за границей. На свободе в России оставалось 20 епископов. Это те, кто полностью принимал "Декларацию" Сергия и при этом заслужил особое доверие большевиков. Именно из них, да еще из наспех принятых обновленцев (зачастую даже без покаяния) впоследствии и составился собор, избравший первого советского "патриарха".

Весь этот страшный погром Русской Церкви и Русского Православного Народа, не прекращавшийся с октября 1917 г., происходил и в 1927 г., и в 1928, и 1929 г.г., и с особенной силой – в 1930-е годы на глазах митрополита Сергия и группы церковных отщепенцев и предателей, собравшихся около него. Эти "новоявленные Иуды", таким образом, никого и ничего не спасли той линией поведения и отношения к антихристовой власти, какая была определена в "Декларации" 1927 г. Да они и не собирались и не мечтали никого и ничего спасать, кроме самих себя! Они были отобраны НКВД из числа таких именно людей, для которых принципиально никогда ничего не может быть выше личных интересов. Поэтому они охотно предавали своих же на расправу антихристу. Более того, они согласились стать одним из орудий большевицкого режима направленных на обман, на идейно-духовное разложение остатков Русского Народа. Ибо тогда, в те же годы (с 1917 по 1941) продолжалось, как мы уже отмечали, массовое уничтожение миллионов (десятков миллионов!) русских людей. По суду и без суда. За мнимые "провинности" и без всякой вины. Например – за то, что высказывали скорбь о закрытии своего храма, или имели в избе (в квартире) иконы и не понесли их сжигать, по призыву "воинствующих безбожников" (так называлась официально общественная организация атеистов) и т.д. Оставались и выживали только те, кто всячески одобряли и приветствовали все деяния сатанинской власти, или, по крайней мере, сидели так тихо, не возражая ни в чём, что их не замечали.

Одновременно рождались люди, для которых большевицкий режим был естественным состоянием общества (другого они не видели). С самого детства их подвергали идейной обработке в нужном режиму направлении. И, если они при этом всё же оставались (хотя бы "в душе") верующими через семейное воспитание, Московская "патриархия" тут же проповедала им полное одобрение советской власти, как угодной Богу и даже осуществляющей на земле "идеалы" христианства! Не многие из них, повзрослев, могли разобраться в действительном положении вещей. Ведь пойдя на тесное сотрудничество с коммунистами, митр. Сергий и его последователи подпали под анафему на коммунистов и их сотрудников – произошло мистическое наложение "печати зверя" на всех ему поклонившихся. Образ Божий «в душе народной, – по словам патр. Тихона, – омрачился и запечатлелся в ней образ зверя» (Послание к СНК 25 окт./7 ноя.1918г. // Акты П. Тихона... С. 151). В этом мистическом акте загадка превращения русского человека в советского ("совка") и печального состояния всех российских дел. Но об этом мы ещё будем говорить особо.

Сейчас же отметим, что главную свою функцию – служить ловушкой для тех, кто хочет принадлежать к Русскому Православию – сергианская лжепатриархия, эта еврейско-большевицкая подделка под Церковь, кощунственно именующая себя «Русской Православной Церковью» (РПЦ), начала исполнять не сразу! К тому было много причин, из коих одной из важнейших являлось то, что в конце 1920-х и в течение 1930-х годов ещё не был уничтожен в достаточной мере Русский верующий народ! Ещё шла духовная борьба. Русская Зарубежная Церковь, естественно, прервала отношения с Сергием и его "синодом" после "Декларации" 1927 г. А после кончины Митрополита Петра в 1937 г. ей некого было и поминать в качестве законного Главы Церкви в Отечестве. В России с приходов сотнями возвращались Сергию экземпляры его "Декларации", не принимаемой верующими. Возникло движение "непоминающих", т.е. духовенства и верующих, отказывающихся признавать Сергия главой Московской патриархии. Начала создаваться и так называемая "Катакомбная Церковь", состоявшая из тех истинно-православных русских людей, которые не приняли сергианского раскола и отступничества и, сохраняя себя в истине Божией, ушли в церковном отношении на нелегальное положение. С благословения виднейших архиереев и под их руководством сложились общины Истинно Православной Церкви (ИПЦ), хранившие исконное русское православие в непременном соединении с почитанием Православного Самодержавного Царства, как единственно законной власти Русского Народа. На них обрушивались особенно страшные преследования. Большевицкие власти вылавливали "катакомбников" где только можно, часто с помощью священников "патриархии", выпытывавших у своих прихожан о местах собраний катакомбников и доносивших об этом "органам". Попадавшие в лагеря члены ИПЦ, как правило, оттуда уже не выходили, получая там всё новые "сроки". Так, что сидели по 28–30 и более лет. Большинство в лагерях и погибли. Выжили редкие.

Но в конце 20-х и в 30-х годах "отошедших" от легального положения было много! И голос их ещё доходил до народа. Митрополит Сергий и его "синод" остались с ничтожной горсткой епископов и меньшинством верующих. Всех, несогласных с собой, Сергий объявил "раскольниками", а таинства их – недействительными. Заочно были им также осуждены и зарубежные русские архиереи. Но теперь, после 1927 г., все действия и решения сергианского "синода" уже не имели никакой канонической и духовно-таинственной силы. Нужно заметить, что тогда к Сергию присоединились и некоторые, как хочется думать, искренние архиереи и священники, поверившие в то, что "Декларация" 1927 г. и вся Сергианская "линия" действительно имеют в виду спасение Церкви. Но большевики хорошо умели распознавать и отличать таких искренне заблуждающихся от родственных себе по духу добровольных лжецов, и расправлялись с заблудшими, как и с противникам Сергия. Примерно то же самое происходило со многими епископами и священниками, принявшими "Декларацию" из страха. Большевики их тоже хорошо отличали от "сознательных" и во множестве отправили за решётку или расстреляли. Поиздевались и над "боязливыми" и над "неверными" (Откр. 21, 8).

Итак, уничтожая и почти уничтожив к 1941 г. Церковь настоящую, большевики сохранили "показательную" подделку под неё в виде "синода" во главе с митрополитом Сергием, названную также Московской "патриархией". Под видом (под маской) Церкви Христовой, то есть служащей Христу, эта Московская "патриархия" обязалась служить, стала служить и теперь служит антихристу. Совершенно добровольно и сознательно. Но скрывает это от "масс" верующих под личиной православного уставного богослужения, духовных одежд, благоукрашенных храмов и иных внешних видимостей Православия.

Тем временем началась Вторая Мiровая война. Ее важнейшим для нашей темы итогом являлось то, что на полях сражений, под бомбежками и от голода и болезней была добита та часть настоящего Православного Русского Народа, которая еще сохранялась до войны, не успев попасть под топор репрессий. Но в разгар войны в условиях страха смерти, к Богу, к Церкви обратилось множество советских людей, до этого не желавших знать и не знавших ничего толком в Церкви!

Инстинкт самосохранения, а также продолжение оборотнической игры побудили Сталина в 1943 г. как бы возродить церковную жизнь в Советском Союзе. В спешном порядке было открыто более 20 тысяч храмов, была развернута система епархиальных управлений на местах во главе с Московской "патриархией", словно нарочно консервировавшейся для такого случая. Был разрешен "Поместный собор" и "выборы патриарха", каковым, естественно, "выбрали", по указке МГБ и ВКП(б), Сергия. Теперь СССР стал еще более оборотнем, чем был. Он стал некоторыми внешними чертами походить на Российскую Империю, на ту историческую Россию, о которой так мечтали все патриоты. На красных офицеров одели золотые погоны, по городам и селам зазвонили колокола, в церквах зазвучали молитвы, в том числе и о "великом вожде" (генералиссимусе!) Иосифе Сталине (ну чуть-чуть не Император!), разрешили широко употреблять ранее запрещенные слова "держава", "Отечество", "Россия".

Как писал Иван Ильин: «В течение 24 лет коммунисты насаждали интернационализм и старались погасить в русском народе национальное чувство и патриотизм, они спохватились лишь в 1941 году, когда было уже поздно и они увидали, что русские солдаты не желают драться за интернациональную Советчину; и они терпят русский национализм лишь в меру его воинской полезности.

В течение 26 лет они гасили веру, разрушали церкви, истребляли пастырей, губили верующих; они позвали православную Церковь на помощь лишь в 1943 году и обещали ей терпимость в меру ее безпрекословной покорности и соучастия в разложении и завоевания вселенной; но с тем, чтобы летом 1947 года снова объявтъ, что "священник есть заклятый враг Советского государства" и что "религиозно-верующий не может быть лояльным советским гражданином"...». (И. Ильин. Советский Союз – не Россия. Соб, соч. т. 7. С.351-352).

Но, к сожалению, большинство хлынувших в то время в открывшиеся храмы верующих этого не понимало. И это были уже новые верующие, не те, что были до войны! Они, повторяем, почти ничего или совсем ничего не знали о Церкви и ее жизни, не знали о Декларации 1927 г. или не придавали ей должного значения. Воспитанные советским режимом, эти люди в большинстве искренне верили в то, что советское государство и Коммунистическая партия – очень хорошие и ни о чем не думают, кроме народного блага, что СССР – преемник 1000-летней России, что партия и правительство не против Православной Церкви, которая, в свою очередь, не может быть и не должна быть (!) против них! Эти новые верующие были по-своему искренны. Они искренне верили лжи.

Но нужно отметить, что очень большое число "новых верующих" хотели быть, старались быть именно православными! И получалась такая картина: устремившись ко Христу, миллионы людей попадали в сеть организации "патриархии", руководство которой верно служило Антихристу...

Такого в истории Православной Церкви еще никогда не бывало. Это явление ХХ века. В западной жизни подобные явления встречались в виде тамплиеров, масонов, различных "тайных братств" и обществ, скрывавшихся под пристойными вывесками, но все же и там до ХХ в. это были явления, не охватившие целиком даже еретические Церкви, вроде католической или протестантской. На Руси оборотническим характером была известна ересь "жидовствующих" в конце XV в. Но она тоже не охватывала всей церковной структуры, хотя и сумела привлечь главу Церкви Митр. Зосиму. То, с каким трудом эту ересь удалось тогда разоблачить, показывает, сколь опасен феномен оборотничества. Когда же в ХХ в. оборотнем стало целое государство бывшей России, целая система Московской "патриархии", поддерживаемая в своем оборотничестве всей силой государства, положение вещей сделалось просто уникальным, небывалым.

Оборотень крайне опасен тем, что его почти невозможно "поймать с поличным". Так, в области внешней жизни все и любые народоубийственные и явно разрушительные для народного хозяйства действия большевистского режима с поразительной легкостью находили "объяснения" или во "вредительстве", или в "ошибках" и "просчетах" отдельных руководителей. И всегда можно было указать, что сама идея, официальные принципы, лозунги, намерения партии и правительства – очень правильные и хорошие!

Подобно сему и оборотень Московской "патриархии". До времени он, казалось, был почти неуязвим, т.к. все внешне здесь было подчеркнуто православным: уставной чинный образ богослужений, монашествующий епископат, рясы, панагии, кресты, "евангельские" словеса с амвонов, а также постоянное утверждение о том, что "патриархия" строго, без искажений хранит все вероучение Православной Церкви, почитает все Вселенские и Поместные Соборы, Святых отцов, канонические правила и т.д. и т.п. Поэтому, когда верующие сталкивались с фактами явного предательства в епископах или священниках, или коррупции (симонии), или двойной жизни, или попрания канонов, то все это легко объяснялось личными грехами отдельных священнослужителей, а также атеистическим давлением, под которым будто бы "мучаются" все нынешние епископы и священники. Некоторые из них и впрямь мучились, но в большинстве епископат и ключевое духовенство только пред верующими притворялись "страдающей" стороной, на самом деле верно, "не за страх, а за совесть" и с прибытком для себя служа именно этим атеистическим силам и их давлению на Церковь.

Но в глазах доверчивых миллионов сергианская "патриархия" была, несомненно, Православной Церковью потому, что якобы твердо хранила Православное учение, чин богослужения, "апостольское преемство" иерархии... Однако, именно эти внешние «канонические» формы и были козырной картой, позволявшей большевикам выдвигать против не признававших советской церкви формально законные обвинения в антисоветской деятельности, не возбуждая лишний раз негодования мiровой общественности.

Как писал исповедник Иван Андреев:

«По имеющимся сведениям из несомненно чистого источника наиболее тяжким испытаниям "тайная", "пустынная", "катакомбная", как ее различно называют, Церковь в Советской России подверглась после 4 февраля 1945 г., т. е. после дня интронизации Советского Патриарха Алексия ^[1], когда всё духовенство находившееся в лагерях прошло специальную перерегистрацию, во время которой всех опрашивали: признают ли они нового Патриарха Алексия.

Непризнававшие получали новые сроки наказания, а иногда и разстреливались. Признававшие же и дававшие об этом особую подписку часто досрочно освобождались и получали назначения...

Граждан Сов. России, которые прежде ходили в Церковь, а затем перестали ходить, иногда вызывали в М.Г.Б. (бывш. Г.П.У.) и спрашивали – почему они перестали ходить в церковь. При этом требовалось выбрать одно из двух: или начать ходить в Сов. Церковь или написать и напечатать письмо в Редакцию сов. газеты с отречением от всякой религии, как "опиума для народа".

Таким образом посещение сов. церкви было эквивалентом отречения от Христа» ^[2].

В то же время Иван Андреев писал и о душевном устроении новых, советских верующих:

«Посмотрим С ОСОБЫМ ВНИМАНИЕМ что говорится в защиту благодатности советской церкви. Эти аргументы следующие...

Измученный, исстрадавшийся, несчастный русский народ идет в советские открытые храмы, чтобы получить там утешение. Вот ради этих многомиллионных народных масс, приносящих в церковь веру, свои молитвы, свои скорби, свои слезы, может быть, и сохраняется в советской церкви благодать и совершаются таинства, несмотря на то, что Высшая церковная иерархия погрешила, войдя в компромисс с сов. государством. Приходящие в советские храмы слышат богослужения, на которых читают Евангельские слова, молятся на чудотворные иконы, умиляются дивным церковным песнопением, каются в грехах и со страхом Божиим подходят к Св. Чаше, чтобы приобщиться Св. Тайн. Ради них, ради этих простых верующих людей, не разбирающихся в сложных и тонких богословских вопросах, не понимающих и часто ничего не знающих о юрисдикционных разногласиях у духовенства, может быть, и совершаются Св. Таинства? Неужели милосердый Господь не даст этим простым, наивным, безхитростным, просто по-детски верующим людям никакого утешения?..

Попробуем ответить на все эти возражения.

Прежде всего: благодать и совершение таинств не зависят от "достоинства" или "недостоинства" воспринимающих их. От "достоинства" или "недостоинства" зависит лишь ДЕЙСТВИЕ ЭТИХ таинств на ИХ души. Для чего же были установлены св. каноны и св. догматы? Для чего шла борьба с ересями? В безблагодатной церкви благодать не появится только оттого, что в эту церковь войдут верующие, но обманутые люди. В "живую" и "обновленческую" церковь тоже, ведь иногда заходили "простые верующие люди", не разбиравшиеся в "богословских тонкостях" и ничего не понимающие в вопросах юрисдикции. Неужели ради них там совершались св. таинства?

Если "измученный, исстрадавшийся, несчастный русский народ" идет с великой скорбью и слезами, с жаждой утешения в советские храмы, то он, конечно, утешение там получает. Но какое это утешение? Духовное или душевное? Благодатное или просто психологическое? Утешение через св. таинства благодати или через простой моральный "катарсис"? Ведь и исповедь может быть только психологической (которую изучает психоанализ), а может быть и таинством покаяния. Можно молиться и плакать, и сокрушаться о грехах у себя дома и получать от Бога и утешение, и умиление и прощение многих прегрешений. То, что зависит от самого человека, от силы его молитвы и искренности его покаяния, он получает как дома, так и в безблагодатной церкви. А вот того, что зависит от благодати св. таинств благодатной Церкви и ее иерархии – он в советской церкви, если она безблагодатна, получить не может.

Советская церковь сохранила не только ОДЕЖДЫ Русской Православной Церкви (внешний вид храма, внешнюю сторону богослужения), но и ТЕЛО ЕЕ (обрядовая сторона и формальная церковная организация) и даже ДУШУ ЕЕ (душевные переживания молящихся), но не ДУХ Православия, ДУХ ХРИСТОВОЙ ПРАВДЫ, который животворит и душу и тело. А ведь сказано: "Духа не угашайте" (1 Фес. 5,19).

Безблагодатная церковь страшна не для ДУШЕВНЫХ ЛЮДЕЙ (ибо они получают то душевное утешение и удовлетворение, которого они ТОЛЬКО и ищут), а для ДУХОВНЫХ, которые ищут чисто ДУХОВНОГО благодатного утешения в св. таинствах – и не находят. Душевные слезы приносят и душевные утешения в сов. храмах. Эстетические восприятия благолепия храма и прекрасного церковного пения – приносят и эстетическое услаждение в этих храмах, но ДУХОВНЫЕ слезы, жаждущие таинственной благодатной помощи свыше – утерты в советской церкви быть не могут. Вот почему люди духовные, "живущие в церкви", а не заходящие в нее только – духовно задыхаются в советских храмах, потому что не могут не чувствовать ЛЖИ И ОБМАНА, ФАЛЬШИ и других мерзостей духовного "запустения" на святом месте.

Указание на то, что "простые верующие люди" не разбираются в сложных богословских вопросах и юрисдикционных тонкостях – не является ни заслугой этих "простоверующих", ни защитой благодатности советской церкви.

Для понимания и ощущения благодатности вовсе не требуется непременно быть образованным в богословских и философских вопросах. Наоборот, слишком большая образованность часто мешает человеку понять простоту благодатной истины (как это мы видим из примера Бердяева, Мережковского и др.). Честный, целомудренный ум, не полагающийся на себя, а питающийся умом Христовым, и чистое любвеобильное Христовою любовью сердце – вот православные условия трезвенности и рассуждения, помогающие верующему церковному человеку правильно разбираться решительно во всех вопросах ^[3]. Кто "живет в Церкви" (не отступившей от Истины – прим. ред.) и дышит ароматом ее таинств, кто имеет в себе хоть каплю ДУХОВНОСТИ, тот не может не разбираться как в "сложных богословских вопросах", так и в "юрисдикционных тонкостях", ибо в этих-то тонкостях и определяется – ГДЕ ИСТИНА И ГДЕ ЛОЖЬ...

"Дух дышит, где хочет". Всемогущий Господь может, когда захочет, нарушить и "естества чин". Благодать Духа Святого может проявиться везде. Дети играли в св. Евхаристию – и Дух Святый совершил вдруг св. таинство. Смеясь и глумясь над христианами, пародировал св. таинство крещения один язычник в цирке, и вдруг– св. таинство совершилось (Св. Перфурий). Господь может сотворить чудо и в советской церкви – и совершить там св. таинство Евхаристии. Но ни детскую игру, ни цирк, ни советскую церковь мы не можем от этого признать постоянным благодатным учреждением».

(Проф. Ив. Андреев, "Благодатна ли советская церковь?" Джорданвилль, 1948 г.)

Мы уже видели, что сергианству удавалось удержать часть духовенства и массы новых верующих после 1943 г. с помощью оборотничества, обмана, постоянной лжи, т.е. скрывая от церковного народа глубину своего отступничества. Мы отметили также и одно важное качество этих новых верующих – веру лжи. Отметим теперь и другое качество – страх! В послевоенный период времени и даже после смерти Сталина (в 1953 г.) все советское общество продолжало находиться в состоянии тотального страха.

Это был не только страх за личную жизнь или свободу, или за своих родных и близких. Новый, советский народ, в том числе и православно верующие, под влиянием образования, воспитания и постоянной пропаганды уже почти верил (верил – не верил, или, не веря, верил) в то, что революцию в России совершил именно сам народ, возглавляемый самой передовой партией с самым передовым учением, за каковыми будущее всего человечества. Поэтому в какой бы то ни было форме выступить против партии и созданной ею власти означало стать "врагом народа" и даже "извергом рода человеческого", покрыть свое имя и всех родных вечным всенародным позором. Отсюда, в глазах новых верующих, "патриархия" делает правильно, что дружит и сотрудничает с такой партией и такой властью. В противном случае партия и правительство могли бы разогнать Церковь и она не имела бы никакого оправдания перед судом народа, истории, человечества! К тому же люди помнили репрессии большевиков с 1917 по 1953 г. и знали, что этот режим ни перед чем не остановится, если ему противоречить. Поэтому всякое исповедничество – это очень опасно, это может повредить Церкви, это "ревность не по разуму". Страх за Церковь, не только за себя, владел душами множества неплохих священников, епископов и почти всей массы прихожан. "Патриархия" всячески поддерживала этот страх, он был ей выгоден, как ничто другое! Стоять за веру насмерть, как стояли предки – Боже упаси! Закроют храм, разгонят Церковь! Верующим стоять за веру нельзя, ради пользы веры и Церкви...

Чудовищно! Но так было. Так думали, причем очень искренне, находя некоторое утешение только в слезных молитвах и за себя и за Церковь. К тому же, за исповедничество можно было поплатиться от самой Церкви, точнее от "патриархии", которая не только не вступится за исповедника, но и осудит его, а если священнослужитель, – запретит в служении, как нарушителя "мира Церкви" и противника властям"от Бога установленным". Властям в их политике по отношению к Церкви нужно подчиняться, "да тихое и безмятежное житие поживем...". В таком извращенном и ложном толковании подавалось "патриархией" известное место из Ап. Павла. И получалось, что для православных главной целью бытия является "тихое и безмятежное житие" в этой земной жизни, чтобы власти ни в коем случае не тронули тебя, не тронули Церковь... Когда начались хрущевские новые гонения на Церковь в начале 1960-х гг., по местам возникали стихийные протесты верующих против закрытия Храмов, но они гасились с помощью духовенства, внушавшего людям не выступать ("ради пользы Церкви..."). В итоге, к середине 1970-х гг. воспитали все же такую паству, которая, за редчайшим исключением, паче всякого греха боялась пострадать хоть в чем-нибудь за веру!

Но что это за христиане без исповедничества?!

Нетрудно, с нынешней точки наблюдения, увидеть, что в основе этой "веры лжи" и страха лежало не только малодушие и простая боязливость (хотя и таковые в большой мере присутствовали), не только малограмотность в богословии и истории, но и недостаток, или некая ущербность веры. Маловерие и практическое неверие в то, что Христос как Глава Своей Церкви, Сам ее защищает, испытывает и в испытаниях паки защищает! А вот это уже – прямое влияние и последствие сергианства.

Сергианское учение о "спасении" Церкви путем лжи, любых компромиссов и предательства ее интересов в руки врагов Христовых, конечно, и делает совершенно тщетной святую веру в неодолимость Церкви вратами адовыми и в то, что Глава Церкви и Распорядитель судеб ее на земле есть Сам Владыка Христос, Который един управляет ею и истинно спасает ее. Здесь попирается основной догмат христианского учения, который придает сему учению особую одухотворенность и надмiрность, – вера в воскресение Господа нашего Иисуса Христа, а также во всеобщее воскресение тел на Страшном Суде Христовом, – в чем и состоит главное отличие правоверия от других, неистинных вер. Так и апостол Павел в Послании к Коринфянам пишет: "Аще воскресения мертвых несть, то ни Христос воста. Аще же Христос не воста, тще убо проповедание наше, тща же и вера наша" (1 Кор. 15,13-14). Не верующий в воскресение – безбожник.

Так и сергианство, по словам свящмуч. еп. Виктора (Островидова), превращает Святую Церковь из божественного и благодатного учреждения в чисто человеческую плотскую организацию, лишенную Св. Духа, в конечном итоге, отказывается от Христа и всё упование свое вместо Него возлагает на князей человеческих. Поэтому сергианство есть неверие как в Самого Господа нашего Иисуса Христа, так и в Его славное воскресение и последнее воскресение мертвых, в действительности представляя собою чистый материализм.

Также полагал и другой новомученик еп. Павел (Кратиров): «Сатана обещал Спасителю все царства мiра и славу их, безпрепятственное распространение Христианства без крови и мученичества, без Голгофы и Креста, все блага и удобства вкупе с легализацией проповеди о Царстве Божием в царстве диавола, только при одном условии: "если пав поклонишься мне". Но Иисус Христос сказал ему в ответ: "Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему покланяйся, и Ему Одному служи" (Мф. 4, 9-10).

Однако митр. Серий поступил иначе. Исходя из ложных понятий о толкованиях пророческих книг слова Божия, игнорируя знамения времени, церковное предание и святоотеческое учение (см. молитву св. Василия Великого об Юлиане Отступнике, житие вел. муч. Меркурия), митр. Сергий не лично от себя и своего Синода, но от имени всей Православной Кафолической Церкви поклонился человеко-богу, говорящему гордо и богохульно... и, как всем известно, ввел в церковно-богослужебную практику Православной Церкви "осанна" хулящим Господа, Промыслителя и Вседержителя вселенной.».

Тот же новомученик Павел, комментируя указ митр. Сергия №549 от 8/21 окт. 1927 года о поминовении властей за богослужением и об отмене поминовения объявленных им же политическими преступниками епархиальных архиереев, находящихся в ссылке, писал: «Митрополит Сергий попрал не внешнюю сторону, а самое внутреннее существо церковного православия. Ведь "осанна" Христу и Антихристу, исполняемая сейчас в христианских храмах, касается самой сущности христианской веры и представляет собою явную апостасию – отпадение от веры, богоотступление» (Письмо мая 1928 г.).

«Тело церковное с внешней стороны как будто и целое, и все в порядке, но через богоотступление голова уже отрублена. И сколько бы митр. Сергий не кричал о верности православию, но самого главного уже нет. Получилась не Церковь, а церковная партийная организация, ориентация; налицо не корабль церковный, а сергиевская ладья – "душегубка"». (Письмо от 3 апр. 1928 г.). И еще раз подчеркивает св. новомученик: «Сергиевскую молитву (о властях и воинстве) свободно можно перефразировать так: "О благополучном пребывании богоотступления, Господу помолимся", или: "О искоренении Христовой веры, Господу помолимся"». (П. И. Иванов. Новомученик Российской Церкви Свт. Павел (Кратиров). Казань. 1992г.)

Эти слова св. новомученика еще более открывают глаза на зловещую роль МП как коллективного лже-пророка, прививавшего людям не только практическое маловерие, неверие во Христа ("вера без дел мертва есть" – Иак. 2, 20), но и мистическое поклонение коллективному же антихристу.

Яркий пример того являет нам один из самых одиознейших представителей сергианства "митр". Вениамин (Федченков). Вот что пишет митр. Вениамин в сочинении, названном им «Святый сорокоуст. Мысли по поводу декларации митр. Сергия»:

«Теперь Господь допустил безбожную власть – за наше маловерие: жнем, что сеяли XVIII и XIX столетия! Посему должно принять сию власть, как от Бога. (?! – ред.)

А возражают: это же не "цари" в России... Да не все ли равно?! Конечно, все равно...

В данный момент мне совесть мирно подсказывает исход подписать обязательство о лояльности (сов. богоборческой власти – прим. ред.), и не только без жребия, но даже и без особого вопрошения молитвенного (30 лит.)

Вот сейчас вижу, что подписка – дело правильное, Божие! А другая точка зрения, хотя бы искреннего смирения, – уход от этой истины, пусть даже и хороший, но меньший исход». (37 лит.)

Свт. Иоанн Шанхайский расценивал такую подписку однозначно как отречение от Христа: «Если для...перенесших тяжелые страдания, могли быть смягчающие обстоятельства их подчинения жестокой власти (каноны церковные даже смягчали эпитимии отрекшимся от Христа после тяжелых страданий), то для находящихся на свободе и в сравнительной безопасности, никаких смягчающих обстоятельств и оправдания и даже здравого смысла в такой подписке не было.». (Архиеп. Иоанн (Максимович). РЗЦ...С. 12).

А вот что м. Вениамин писал в своих богослужебных заметках, названных им "Сорокоуст на Родине":

"Нужно молиться за власть. Кто молится, у того неизбежно отпадает недоброжелательство к тем, о ком он молится, даже может появиться доброе чувство к ним... Слава Богу, я молюсь за власти и тогда, когда многое нелегко для Церкви. Это долг народа. " (Литургия 5-я);

"Нужно просить у Господа дар любви к власти и даже просить о самой молитве за них. И это больше даст сил к любви, чем всякие наши желания и усилия..." (Лит. 18-я);

Начал молиться Богу о даровании любви ко властям больше, чем прежде было. И удивительно: тотчас же в сердце начинает теплиться чувство" (Лит. 19-я);

"Главная цель во второй половине сорокоуста – молиться, молиться о любви к власти (даже богоборческой!? – прим. ред.) ... Это заповедь Божия! И счастье для души" (Лит. 21-я);

"К власти требуется не одна холодная лояльность, но и почитание, и даже любовь (при всяких условиях). Несомненно: иначе скрытая любовь" (Лит. 22-я).

Отсюда уже становится понятным, что самая суть, так сказать, ядро сергианства заключается не в лицемерной лояльности к богоборческой антихристовой власти в делах мiрских, при внутреннем несогласии с ее деяниями; не вынужденный компромисс с собственной совестью ради общецерковной "пользы". В таком свете подается Декларация 1927 г. только неискушенным в качестве отговорки. На самом деле здесь имеет место искреннее услужение интересам этой власти "не только из страха, но и по совести" (по выражению м. Сергия, переиначивающего смысл апостольского слова). Искренняя от всего сердца любовь к антихристу, с желанием положить за него душу и тело, любовь ко всем служителям антихриста, к врагам Божиим, убийцам, осквернителям святыни, сатанистам-большевикам, желание служить им во всем и проходить с ними одно поприще – вот подлинная суть сергианства и религии зверя!

Стяжание таких чувств самоотверженности и сердечной любви к врагу рода человеческого для христиан (даже и формально исповедующих христианскую веру) – дело весьма затруднительное. Простыми человеческими методами здесь явно не управиться. Поэтому ересиархи сергианства пришли к заключению, что для последовательного обуморения народа Божия (ибо в народе по преимуществу заключается вся сила Церкви) требуется вмешательство на мистическом уровне, а именно – путем профанирования молитвы и святейшего таинства Евхаристии с включением элементов кощунства над Божественными законами их совершения.

Рецепт стяжания такой любви к служителям сатаны и антихриста как раз и предлагал в 1948 г. митр. Вениамин (Федченков), рассказывавший, как он поминал на проскомидии имена богоборцев и безбожников, а, значит, вынимал за них частицы из просфор и примешивал их к частицам, вынутым за православных, в одной чаше:

"Я поминаю (и на проскомидии) и Иосифа Сталина, и Георгия Каткова, и нашего уполномоченного Никиту Смирнова, как заповедывал апостол (?!) и как требует этого сердце мое" (Лит. 32-я).

Остается только широко раскрыть рот в удивлении от неслыханной заповеди апостола молиться за Сталина?!

В связи с этим новомученик еп. Виктор (Островидов) писал: «Смесив в одно в великом святейшем таинстве Евхаристии, вопреки слову Божию, "верных с неверными" (2 Кор. 6, 14-18), Святую Церковь и борющих на смерть врагов ея, митрополит этим своим богохульством нарушает молитвенный смысл великого таинства и разрушает его благодатное значение для вечного спасения душ православно верующих. Отсюда и богослужение становится не просто безблагодатным, по безблагодатности священнодействующего, но оно делается мерзостью в очах Божиих, а потому и совершающий и участвующий в нем подлежат сугубому осуждению» (Акты П. Тихона... с. 634).

Характерны и соответствующие выводы, которые Федченков сделал в конце сорокоуста, когда окончательно впал в бесовскую прелесть:

"Советская власть и ее прочность (помимо ее значения для Родины) имеет очень большое значение и для Церкви, и для Православия... Нужно и поэтому молиться за успехи нашей страны и власти" (Лит. 35-я);

"Много раз вспоминал с добрым чувством советскую власть и, в частности, Сталина" (Лит. 36-я);

"На душе давно уже мирно: вопросы все стихли. И чем дальше, тем больше выясняется, что наш (и мой) путь правильный: нужно не только подчиняться власти, но и любить ее, по заповеди христианской... И никакая иная власть... не может быть для нас, для Патриаршей Церкви, более подходящей, нет" (Лит. 38-я);

"При близком сношении с ней она оказывается не только нужной, но и дружественной и даже помогает Церкви нашей... Власть эта полезна Церкви в мiровом масштабе, и во вселенско-православном. Нужно поддерживать ее за одно это" (Выводы из сорокоуста).

(Цит. по: Митр. Вениамин Федченков. "Послужи народу...". Два сорокоуста. М.: Паломник, 1999г. С. 150, 146, 152, 153, 178, 208-209; 230, 233, 235, 239; 257, 262, 270-271.)

Нет никакого сомнения в том, что подобные кощунства совершались и другими "иерархами", которые ставили своей задачей навести духовный дурман, "действие заблуждения" (2 Сол. 2,11) на умы и сердца своей паствы, насильственно сковать ее волю к познанию Истины и Бога, и таким образом, спасающихся в вере превратить в "погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения" (2 Сол. 2,10).

Впрочем, советские иерархи совершали моления и сорокоусты не только о здравии, но и о "упокоении" безбожных вождей коммунизма: Ленина, Сталина, Брежнева, Андропова и других красных вождей, тем самым вменяя нераскаянное богоборчество в добродетель, достойную Царствия Небесного, и упраздняя учение Церкви о возможности спасения только по вере в Бога.

Все это было замечательно подытожено Архиепископом Виталием (Максименко), который писал в 1955 г.: «Патриархия разрушила догмат, составляющий сущность Христовой Церкви, и отвергла ее существенную миссию – служить обновлению человека, заменив ее служением безбожным целям коммунизма, что неестественно для Церкви. Это отпадение более горько, чем все прежние арианства, несторианства, иконоборчества и т. д. И это не личный грех того или иного иерарха, но коренной грех Московской патриархии, подтвержденный, провозглашенный и скрепленный клятвой перед всем мiром. Это так сказать, догматизированная апостасия...» (Архиеп. Виталий (Максименко). Мотивы моей жизни. Джорданнвиль, 1955. 25)

Это довольно внушительное определение: догматизированная апостасия. Не просто апостасия перед лицом всеподавляющей внешней силы «страха ради иудейска», но именно догматизированная апостасия – то есть апостасия оправдываемая, освящаемая, возводимая до уровня догмата. Когда апостасия оправдывается таким образом, она становится более глубокой, более серьезной и более трудной для излечения. Она становится как заблуждением ума, так и болезнью воли.

Поэтому одно дело, когда предстоятель Церкви по немощи подчиняет себя и свою церковь власти мiра сего и Антихриста. Это является его личной трагедией и трагедией тех, кто следует за ним, но это не ересь. И совершенно другое дело, когда тот же самый церковный предстоятель таким же образом подчиняется "не за страх, а за совесть" (Рим. 13,5), используя апостольские слова и извращая их смысл, как это сделал Сергий в своей Декларации. Это показывает, что у данного церковного предстоятеля на самом деле притуплена не только совесть, но и церковное сознание. Ведь для оправдания своей собственной немощи он создал ложный и еретический образ Церкви и ее отношений с мiром, делая ее церковью в мiре сем и мiра сего, не святой, а мiрской.

Вот почему свшм. Виктор (Островидов) писал по поводу Декларации митр. Сергия (Страгородского): «Отступники превратили Церковь Божию из союза благодатного спасения человека от греха и вечной погибели в политическую организацию, которую соединили с организацией гражданской власти на служение мiру сему, во зле лежащему (1 Ин. 5, 19).» ("Послание к пастырям"..// Акты П. Тихона... с. 583).

Поэтому вполне закономерно и то, что с начала 1960-х годов сергианство получает уже богословское оформление: почти одновременно начинают развиваться два еретических учения "патриархии",– богословие революции и экуменическое учение. Оба они связаны с личностью выдвинувшегося тогда и набравшего большую силу в церковных верхах митрополита Ленинградского и Ладожского Никодима (Ротова). Он сам и группа единомышленных с ним "богословов" занялись "православным" оправданием Октябрьской революции и подобных ей, как «соответствующих евангельским идеалам», созвучных учению Христа Спасителя. Договорились до утверждения, что Христос на Кресте всыновил Себе будто бы не только верующих Ему, а всё человечество поголовно. Следовательно, Телом Христовым, Церковью являются все люди, независимо от их отношения ко Христу, а потому и выходит, что «неверующие братья» (т.е. безбожники и сатанисты-коммунисты) могут творить и творят дело Божие – дело построения Царства Божия на земле, каковым является "коммунизм", а верующие, закоснев в своих предрассудках, даже часто противятся этому Божию делу! (ЖМП. 1973. № 8, стр. 32). Церковь поэтому во многом – консервативна, не отвечает "духу времени" и её нужно "обновлять". Нового "обновленчества" в богослужебной практике так и не произошло, "богословское" же оправдание революции и коммунизма сделалось прочным новым учением "патриархии". Так, даже в патриаршем и синодальном Послании по случаю празднования 50-ти летнего юбилея Октябрьской Социалистической Революции было заявлено, что начинания этой революции "созвучны евангельским идеалам" (ЖМП. 1971. № 7).

В Обращении Поместного Собора РПЦ 1945 г. к Правительству Союза ССР советские иерархи свидетельствовали, что "Собор выражает нашему Правительству свои искренние благодарные чувства", "усердно молит Господа... об умножении сил, здоровья и лет жизни нашему любимому Вождю...Иосифу Виссарионовичу Сталину" (ЖМП. 1945. № 2, стр. 11). А в уже цитированном выше письме к Сталину "патриарх" Алексий от имени всей иерархии убеждал "глубокочтимого и дорогого Иосифа Виссарионовича... верить чувствам глубокой к Вам любви и благодарности, какими одушевлены все, отныне мною руководимые, церковные работники" (ЖМП. 1944. № 6, стр. 48).

Все сии "церковные работники" подчеркивали божественное происхождение советской власти. Так, "патриарх" Сергий в 1942 г. заявил, что наша Патриаршая Церковь... доселе неизменно признает советскую власть богоустановленной в СССР" (Послание митр. Сергия от 22 сент. 1942 г.).Следующий за ним "патриарх" – Алексий I именовал Сталина "богодарованным Вождем" ("ЖМП". 1944. № 2, стр. 12), а "священник" М. Зернов даже договорился до того, что со страниц официального патриархийного журнала назвал кровавого тирана и безбожника Сталина "идеалом людей" ("ЖМП". 1946 . № 1, стр. 30), как бы забыв, что подобную характеристику возможно отнести только к Господу Иисусу Христу!

В том же духе и с той же ревностью выражались и последующие советские "патриархи" Пимен и Алексий II, благословляя кровавые "подвиги" большевицкого государства. В своем Послании Пимен вещал: "Святая наша Поместная Церковь радуется... общей радостью и благословляет... – Союз Советских Социалистических Республик" (ЖМП. 1973. № 1, стр. 2-3). На Поместном Соборе РПЦ в 1971 г. "митрополит" Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), будущий "патриарх", в своем докладе призвал православных христиан к деятельному участию в мiровой революции: "Мы, – говорил он, – за преобразование социальных структур, угнетающих народы и не позволяющих им свободно развиваться, за преобразование, включающее, если потребуется, и революционные пути низвержения существующих режимов порабощения" (ЖМП. 1971. № 7, стр. 61-62). Сделавшись в 1990 г. по направлению КПСС "патриархом", Алексий (Ридигер) нисколько не поменял своих коммунистическо-атеистических убеждений. В первом же своем программном интервью газете "Правда", последовавшем сразу после его интронизации, Ридигер заявил: "Вся европейская цивилизация эволюционировала на нравственных принципах христианства. Коммунистическая идеология тоже восприняла их, взяв многое из Нового Завета" ("Правда" от 17.07.1990).

Отсюда нетрудно понять как причины длительного нежелания МП канонизировать Царскую Семью, так и прославления ее членов в лике страстотерпцев (т.е. пострадавших от своих), а не мучеников, что привело бы и к признанию ритуального характера их убиения. За развенчание такого, по словам "Международной еврейской газеты" (№ 30, 2000г.), «антисемитского мифа, бытующего среди определенной части верующих и священнослужителей» Московской "патриархии", последняя удостоилась особой похвалы от Антидиффомационной Лиги – пропагандно-атакующего подразделения еврейской антихристианской ложи Бнай Брит. Отсюда же и упорное нежелание МП поддержать инициативное движение по удалению трупа палача Царской Семьи Ульянова-Ленина из Мавзолея на Красной площади. По словам "патр." Алексия II такое решение не может быть принято иначе, как по волеизъявлению всего народа, – что совсем уже напоминает Постановление Президиума ЦК КПРФ "Оградить святыни от осквернения".

Не менее отвратным и губительным явилось также и вступление "патриархии" в так называемое "экуменическое движение", возглавляемое протестантским Всемiрным Советом Церквей (ВСЦ). В 1948 г. на своём поместном Соборе "патриархия" назвала это экуменическое учение попыткой построения новой Вавилонской башни и «несовместимым с Православием» (верно!). Но в начале 1960-х годов в связи с новой Хрущёвской политикой «разрядки международной напряжённости» и «мирного сосуществования» ЦК КПСС счёл полезным, чтобы "патриархия" приняла участие в мiротворческом движении и в ВСЦ, и всей его работе, "патриархия" ответила: "Слушаюсь!",– тем более, что для ее иерархов открывалась отличная "отдушина" – ездить за границу, быть ещё в большем почёте у местных властей, да что там – море удовольствий!.. Официальным (и как обычно, лживым) поводом вступления в экуменическое движение стала для "патриархии" мысль о проповеди Православия инославным. Но на деле, отказавшись заявить о том, что только Православная Церковь является единственной истинной, а признав все еретические "церкви" тоже истинными (но в меньшей мере), "патриархия" предала и Православие, и «утвердила еретиков в их пагубных заблуждениях на неминуемую погибель этих людей»,– как говорил св. Максим Исповедник, отмечая, что при дружелюбном отношении «к людям – еретикам, в делах веры (!) нужно быть резким и непримиримым»...

Вообще же, экуменизм есть самое естественное внешнеполитическое проявление сергианства. Собственно экуменизм есть знамя всемiрного сергианства. Они настолько неотделимы друг от друга, что требовать от сергиан разрыва с экуменизмом, все равно, что требовать от Церкви разрыва с проповедью Евангелия. Ведь, тот факт, что Сталин запрещал международные контакты, еще вовсе не означает, что сама природа экуменизма чужда сергианства. Просто политический аспект сталинского периода требовал подчинения местной власти, больше чем собственным убеждениям. А потому МП просто ожидала своего часа, когда власти станет выгодна такая внешняя политика. Только законченные и наивные романтики могли верить, что экуменизм МП вызван давлением на несчастных архиереев КГБ. Нет. И сотрудничество с КГБ и экуменическая политика – это закономерное и естественное приложение на практике сергианского учения о Церкви. И всякое обеление в этом московских иерархов – есть пустая фантазия принимать желаемое за действительное. Подобные фантазеры, сами того не осознавая, представляют моральные портреты своих архиереев, готовых на любые безпринципные поступки, как затравленных КГБ безвольных трусов. Думаю, что самим сергианским епископам такая непрошенная адвокатура вряд ли понравится. Они идейно убежденные, за самым редким исключением, экуменисты. Так, например, прославленный МП в лике святых (!) архиеп. Лука (Войно-Ясенецкий) в своем Послании к духовенству Симферопольской и Крымской епархии заявляет: «Начало единения нашей Православной Церкви с западными протестантскими церквами считаем мы едва ли не важнейшей из многих заслуг пред Богом нашего Святейшего Патриарха». (Протодиакон Василий Марущак. Житие архиеп. Луки (Войно-Ясенецкого). М., 1997. С. 133). Заметим, сказано это было еще за год до исторического вступления МП в ВСЦ.

А что такое быть членом Всемiрного (Мiрового) Совета Церквей? Как и членство в любой общественной и, тем более, религиозной организации, союзе, братстве, членство в ВСЦ начинается прежде всего с ознакомления и подписания общего Устава организации, общих идеологических концепций, административных установок и финансовых положений (уплаты взносов). А Устав ВСЦ требует от члена Совета исповедания так называемой "Теории ветвей", согласно которой ни одна конфессия не обладает Истиной в полноте, все церкви-члены Совета – равноправны в отношении правильного понимания Библии, все исповедные разделения являются следствием исторических, политических или культурных причин и, что эти различия (перегородки, как говорит Устав) не достигают неба. Требуется осознанное согласие нового члена со всеми идейно-концептуальными пунктами Договоренности.

Теперь спрашивается, возможно ли допустить, чтобы такой международный Документ по вступлению целой поместной церкви был подписан по недоразумению какими-то безответственными отдельными лицами без благословения патриарха, а тот, в свою очередь, сделал бы это по самочинию, без соборного решения? Конечно нет. Вступление МП во ВСЦ (МСЦ) было соборно обсуждено и единогласно принято на Московском Соборе 1961 года всеми архиереями. Приверженность экуменическому курсу была вторично подтверждена, и опять единогласно, на Московском Соборе 1971 году. Но если эти соборы еще допустимо рассматривать как якобы давление властей сверху, то уже ни малейшего оправдания не может быть ноябрьскому Московскому Собору 1994 (!) года. Это было совершенно свободное волеизъявление иерархии, без "давления" КГБ. На нем только один архиерей проголосовал против и двое воздержались (из более 170 архиереев) от принятия экуменической политики МП. Было, правда, еще письмо валаамских монахов, хотя и в довольно человекоугодническом, отнюдь не святоотеческом, тоне, но все-таки, протестующее против участия церкви во ВСЦ. И мы с радостью бы назвали имена епископов-исповедников, но их "твердости" хватило только на один день, ибо на следующем заседании, все трое поставили свои подписи под еретическими решениями Собора. А валаамцы поспешили отозвать свой "протест" с самыми унизительными извинениями, прикрывая свою трусость и измену Христовой Истине лжесмиренным подобострастием. Вот так безславно провалилась попытка исцелить сергианскую иерархию изнутри.

А ведь было еще и Шамбезийское соглашение с монофизитами с фактическим принятием монофелитских догматических положений, против чего в свое время боролся еще прп. Максим Исповедник; и Баламандская Уния с латинянами, и, наконец, как итог – вступление МП в Организацию Объединенных Религий, которая перешагнула местечковые христианские ереси ВСЦ и соединила в себе все религии мiра, включая иудаизм, ислам и язычество. Эта глобалистическая организация уже требует в качестве соединительного начала не общие исповедные принципы (хотя бы единобожия), а социальные концепции, построенные на «общечеловеческих ценностях и достижениях демократии и свободы» (в атлантическом, естественно, понимании, т.е. с равноправием гомосексуализма, сатанизма и прочих языческих удовольствий).

Между прочим, на Первой Генеральной Ассамблее ООР, проходившей в сентябре 1997 года в Чикаго, были приняты всеми участниками некоторые положения, определяющие «опасные фанатические конфессионные принципы» которые Ассамблея признала как психическое заболевание и определила это заболевание, как «религиозная шизофрения». Так вот основные симптомы этой "шизофрении" следующие: буквальное понимание Библии; посещение только одной церкви; понимание своей конфессии, как единственно правильной; ...вера в преосуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Иисуса Христа. Имеющие один из этих симптомов, должны признаваться психически больными фанатиками. Пока это принято на международном уровне социальных концепций, но в любой момент это может стать законным основанием для изоляции "фанатичных шизофреников" в психиатрических клиниках. И вот вступившую в такую Организацию, те есть, подписавшую Устав ООР (причем без нажима КГБ), Московскую "патриархию" можно ли именовать хотя бы христианской организацией? Конечно нет. Все вышеуказанные договоры, унии были подписаны в свободном волеизъявлении, подтверждены соборными голосованиями архиереев уже после крушения СССР и КГБ в 90-е годы ХХ в.

Вовлеченность МП в мiровой экуменизм настолько сильна, что на все протесты и требования патриархийных консерваторов выйти из ВСЦ и свернуть практику экуменических молитв, священноначалие МП отвечает неизменным отказом. Более того, Архиерейский собор 1994 года, возглавляемый "патр". Алексием, публично признал свое участие в экуменизме «продиктованным соображениями церковной пользы» и соборно узаконил проведение совместных молитв с инославными как в «общецерковной внешней деятельности», так и на епархиальном уровне, «что определяется каноническим устройством Православной Церкви». (Определение Арх. Собора МП 29 ноя. – 2 дек. 1994г. "Об отношении РПЦ к межхристианскому сотрудничеству в поисках единства".// Православие и экуменизм. Документы и материалы. 1902–1998 г., М. 1999, стр. 459–460). ^[4]

Этот разрыв с Православием блистательно довершил Московский "патриарх" Алексий II (Ридигер). В 1991 г., приехав в Нью-Йорк, он решил выступить перед иудейскими раввинами США и 13 ноября произнёс речь, которую начал словами: «Дорогие, братья (!) шолом вам!». Далее, извращая всё учение Церкви об отношении к упорно не верующим во Христа иудеям, называя русских обличителей современного иудаизма как религии – "реакционерами", Алексий II утверждал, что современный Израиль по-прежнему (несмотря на отвержение Христа!!) – "богоизбранный народ", а религия талмудического иудаизма вполне родственна христианству: «Единение иудейства и христианства имеет реальную почву естественного (?) и духовного родства и положительных (?) церковных интересов». При этом Алексий II продемонстрировал вот такую словесную акробатику: «Мы едины с иудеями, не отказываясь от христианства, не вопреки христианству, а во имя и в силу христианства, а иудеи едины с нами не вопреки иудейству, а во имя и в силу истинного иудейства. Мы потому отделены от иудеев, что мы ещё "не вполне христиане" (?!), а иудеи потому отделяются от нас, что они ещё "не вполне иудеи". Ибо полнота христианства обнимает собой и иудейство, а полнота иудейства есть христианство...Еврейский народ близок нам по вере. Ваш закон – это наш закон, ваши пророки – это наши пророки». Далее "патриарх" призвал иудеев к совместному строительству "Нового Мiрового Порядка": «совместными усилиями мы построим новое общество – демократическое, свободное, открытое, справедливое ... где евреи жили бы уверенно и спокойно, в атмосфере дружбы, творческого сотрудничества и братства детей единого Бога – Отца всех. Бога отцов ваших и наших» ("Еврейская газета", янв. 1991г.) ^[5]. А раввины не забыли реверанс Московского "патриарха" в их честь: во время визита Алексия II в США в 1993 г. главным раввином Нью-Йорка Шнейером ему была вручена премия "Призыв совести". И в 1991 г., и в 1993 г. патриарх был гостем одноименной сионистской организации, посещал синагоги и встречался с еврейскими религиозными лидерами.

Вспомним ещё раз место из Евангелия о разговоре Христа с упорно неверовавшими в Него иудеями. На их заявления о том, что у них отец – Авраам и даже – Бог, Христос ответил: "Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего" (Ин. 8,44). А в "Откровении" Господь говорит Иоанну Богослову о таких иудеях, что "они говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское" (Откр. 2,9). Итак, если именно таких (упорно по сей день отвергающих Христа) иудеев "патриарх" Московский назвал "братьями", то кого он сделал своим "отцом"?

Но, может быть, как думают некоторые, всё это имеет отношение только лично к тем высшим иерархам "патриархии", которые повинны в ереси экуменизма, и не затрагивает прочего духовенства (где есть немало несогласных с этим еретичеством), а также веры многомиллионных масс советских прихожан? Увы, нет. Церковное общество – всегда некий целостный организм, связанный как внешне – системой управления, так и духовно-таинственно,– через уставное поминовение имени своего предстоятеля, в данном случае – "Патриарха", как своего "Великого Господина и Отца". Отсюда, всякий поминающий "патриарха" Московского, соучаствует во всём, что тот делает от лица Церкви, приобщает себя духовно и к его явному отступничеству и ереси. Зная об этом, некоторые из священников, числом около 7 или 10-ти, публично отказались поминать "патриарха" Алексия II после его речи перед раввинами. Их назвали "непоминающими". Но, не поминая "патриарха", они продолжали поминать своих правящих епископов, которые, со своей стороны, поминали "патриарха" как "великого господина и отца"... "Бунт непоминающих" кончился тем, что двое или трое из них перешли в Русскую Зарубежную Церковь, а остальные "смирились" и начали поминать "патриарха". Вот, пожалуй, и все, на что оказались способны новые верующие советские люди...

Апостол Павел во Втором Послании к Фессалоникийцам пишет об Антихристе и людях времен Антихриста так: "И тогда откроется беззаконник,.. которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи, да будут осуждены все, не веровавшие истине, но возлюбившие неправду" (2 Фес. 2,8-12).

"Погибающими" здесь названы люди, "не принявшие любви истины". Это прямо о нас, советских. Десятилетиями верили в чудеса науки и техники, в гениальность партийных вождей, в скорое наступление "коммунизма", в СССР как преемника России, – во что угодно, только не в Правду Божию! За такое отсутствие любви истины, по Апостолу, Сам Бог посылает "действие заблуждения", так что люди начинают "верить лжи". "Вера лжи" – Божие наказание. Это свойство людей последнего антихристова времени.

Поэтому они вполне довольствуются видимостью вместо реальности, обозначением вместо совершения, внешностью, а не сущностью. Получившие сами (а при отсутствии покаяния передавшие с молоком матери и своим детям) фарисейскую закваску комсомольско-партийно-общественного советского оборотничества, когда на людях – одно, а в мыслях (и тайных делах) – другое, и привыкшие думать, что "так и надо", они вполне приемлют государство-оборотень, церковь-оборотень, оборотня епископа или священника. Для таких "верующих" важно лишь чтобы оборотничество было достаточно точным, то есть, чтобы всё делаемое в "патриархии", изображалось, обозначалось в соответствии с внешним православным чином, уставом. Чин, обряд стали центром веры. Принадлежность к православному обряду сделалась главным и, пожалуй, единственный условием "спасения в Бозе" (через церковь) в глазах советских верующих, не желающих и слушать о том, что такое "спасение" может оказаться мнимым.

Этим и объясняется тот разительный факт, что вопреки всем ожиданиям, когда на рубеже 1990 г. верующие в СССР получили действительную (а не мнимую!) свободу, на неё, за исключением самой малости людей, почти никто и не вышел. А в этом 1990 г., то есть когда рухнул "железный занавес", отделявший советский народ от остального мiра, состоялось историческое решение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей о приёме под свой омофор (в свою юрисдикцию) всех тех в Советском Союзе, кто не желает оставаться в отступнической и еретической Московской лжепатриархии, а пожелали быть в Церкви Русской истинной и просят об этом РПЦЗ! (заметим, это было еще задолго до ее падения через установление общения с экуменическими церквями "мiрового православия" и через объединение с самой же МП). А просьбы были. В это же время вышли из подполья и многие из чудом уцелевших общин Катакомбной Церкви. Так что с этого исторического рубежа, с 1990 года, Господь дал реальную возможность всем, ищущим истины, всем, кто хотел бы настоящей православной, а не фальшивой церковной жизни, обрести такую жизнь ^[6].

Откликнулись всего несколько тысяч, остались в "патриархии" – миллионы! А к чему им было уходить от "патриарха" и его епископов, если верующие "совки" не требовали от своего духовенства ничего, кроме "чинного" исполнения положенных служб и треб. Иерархия и народ "патриархии" были едины по духу и сознанию, вполне понимали друг друга, играли вместе в "православную веру". Играть всегда легче чем жить; видимость истины всегда легче, чем сама истина, т.к. истина требует подвига, исповедничества, действительного покаяния и связанного с ним действительного преображения, коренного изменения и образа жизни и образа мысли! Верующие "совки" всегда хотели только одного – считаться (и себя самих в своих глазах мнить) православными, спасающимися. Поэтому и от своих епископов и священников они не требовали ничего другого, как только видимости, внешности, мнимости Православия, а не силы его. Когда чин, устав наполнены животворящей благодатью Духа Святаго, тогда они в самом деле очень важны и ценны, так что страшно порой изменить в них и малейшее. Но когда внутри Духа Святаго нет, тогда чин, обряд, устав превращаются тотчас в мёртвую схему, "букву убивающую". Строго держаться этой схемы и буквы можно лишь в том интереснейшем случае, когда в них именно только и полагать всё дело своего спасения! Вот причина, по которой "патриархия" очень держится внешних чинов и традиций особенно в богослужении при том, что очень многие её деятели совсем не признают этих чинов, открыто исповедуя возможность менять их в духе модернизма, в "духе времени".

Именно на это и обращал внимание иером. Серафим Роуз:

«Апологеты сергианства в России и заграницей постоянно подчеркивают, что политика митрополита Сергия сохранила иерархию, церковную организацию, богослужение, возможность участия в таинствах, и что это и есть главная задача или даже весь смысл существования Церкви. Подобные оправдания, как следствие общего упадка церковного сознания, уже сами по себе являются симптомами экклезиологической болезни сергианства, т.е. отторжения от духовных корней Православного Христианства и подмены живого и целостного Православия внешними "каноническими" формами.

Такое мышление, возможно, является одной из основных причин распространения протестантских сект в современной России: для того, чтобы разрушить поверхностную привязанность к внешним лишь формам проявления веры многих миллионов русских людей, ошибочно убежденных в том, что Сергианская церковь (поскольку кроме нее другой не знают) и есть Православие, достаточно простой видимости преобладания духовных интересов (хотя бы и лишенных истинного христианского содержания) над земными.»

("Святые Русских Катакомб". Русскiй пастырь, №8, 1990 г.)

Даже председатель Совета по делам религий К.С. Харчев на встрече с преподавателями Высшей партийной школы (Москва, конец марта 1988 г.), предложил изменить церковную политику: «Мы, партия, попали в ловушку своей антицерковной политикой запрещений и ущемлений – отсекли попа от верующих, но верующие не стали от этого больше доверять местным органам, а партия и государство все больше теряют над верующими контроль. И вдобавок, как следствие, мы имеем появление бездуховных верующих, т.е. тех, которые исполняют обрядовую сторону и безразличны ко всему. А главное – безразличны к коммунизму (!)...».

Но, как говорится, "свято место пусто не бывает".

Качество веры изменилось до неузнаваемости. В людях попроще, из той социальной среды, где и по сей день искренне полагают, что заброшенный храм весьма удобен как сортир, в людях из этой среды вера давно превратилась в некое церковнообразное язычество, где все сводится к делу "жертвоприношений" Богу с тем, чтобы Он не наказал или подал просимое. В людях более высокого культурного уровня, наряду с этим, заметна и жажда "духовных переживаний". Однако, нельзя забывать, что Московская "патриархия" являет собою грандиозный театр, где происходит постоянный спектакль на церковные темы в православных декорациях, ризах, рясах и безконечным потоком православных слов, но не происходит жизни Церкви. Поэтому и в душах молящейся публики такой спектакль способен вызвать целую гамму разнообразных чувств – умиления, умиротворения, услаждения, восхищения, сожаления о грехах, то есть определённо – некоторого катарсиса (очищения)! Но не более, чем для публики собственно театральной – хорошая светская пьеса, умное стихотворение, душевная музыка, или трогательная песня...

Почти никто не хочет видеть, что всё это – человеческие душевные эмоции, которые современными верующими охотно (!) принимаются за благодать Святаго Духа! О, если бы они не ошибались! Если бы и впрямь благодать и сила Святаго Духа действовала через "патриархию"!.. Тогда приходская жизнь, церковная жизнь хотя бы тех кого называют обычно "простыми прихожанами" и на многомиллионных (!)массах которых по сей день держится и стоит "патриархия", – эта жизнь, души этих людей ни за что никогда не дошли бы до такого чудовищного состояния, в каком они оказались теперь! Теперь уже не удивительно то ужасное явление, что в православные храмы стали приходить различные колдуны и оккультисты (скажем – йоги, или теософы) и чуть ли не сатанисты, чтобы "подзаряжаться", как они говорят, энергией от икон, общей обстановки храма и церковных служб. Экстрасенсы после своих сеансов посылают людей в храмы "патриархии" с этой же целью... Будь эта энергия и впрямь силой Святаго Духа – вся эта нечисть бежала бы от храмов, а не тянулась бы к ним!

Но если нет подлинной благодати Святаго Духа и вызываемых ею высоких чувствований, а эти чувствования очень желанны, то их пытаются изобразить, то есть искусственно воссоздать. И получается "прелесть" в виде экзальтации разных степеней, приводящей сплошь и рядом к психическому и умственному расстройству той или иной степени. Так что теперь среди верующих интеллигентов самые усердные – это всегда, обязательно и непременно – душевно (или нервно) больные люди.

На этой почве особенно пышным цветом расцвели в "патриархии" явления ложного "старчества" и "обожествления" молодых архимандритов прельщеными истеричками (не в ругательном смысле этого слова, конечно же, а в медицинском). В отличие от св. Иоанна Кронштадтского, архимандриты (игумены, иеромонахи и иные "благодатные батюшки"), не гонят таких прочь от себя, а всячески поощряют, иногда создавая из этих поклонниц настоящие банды, терроризирующие морально (а то и телесно!) остальных верующих. Это страшное явление имеет уже ярко выраженный антихристов характер. Одна из почитательниц такого архимандрита очень точно сказала: "Наш Бог – батюшка!". Жажда иметь "живого бога", человеко-бога, которого можно было бы кумиротворить в жизни,– вот что за этим стоит. Эпоха "культов личностей" не прошла даром. Сколько сотен, тысяч (!) душ по всей России безнадёжно испорчено этими новоявленными "старцами", "благодатными" наставниками и "чудотворцами"! Старчество подлинное прекратилось давно. Некоторые широко почитаемые монашествующие из Троице-Сергиевой Лавры, Псковско-Печерского монастыря, Рижской пустыни и других мест при всём уважении к ним старцами названы быть не могут. Хотя бы потому, что молчали все годы хрущёвского издевательства над Церковью, молчат и теперь, после речи "патриарха" перед раввинами, не благословляя говорить и другим. Почему? Потому что "патриархия" постоянно внушала и внушает пасомым, что в Церкви "послушание выше поста и молитвы", забыв пояснить, что это относится к Церкви настоящей, а не к еретической, не к поддельной, к церковной жизни подлинной, а не фальшивой! Они, эти, без сомнения, старательные и искренние монашествующие, тоже принимают "патриархию" за Русскую Православную Церковь, т.е. тоже верят лжи, побуждая верить и тех, кто доверяется им.

[1]  Такую же гнусную идеологию по смерти митр. Сергия, ставшего в 1943 г. первым советским "патриархом", подтвердил следующий за ним "патриарх" СССР Алексий I (Симанский), впрошлом, как мы уже видели, также обновленец и близкий соратник Сергия. В своем письме к И. В. Сталину новый "патриарх" заверял: "В предстоящей мне деятельности я буду неизменно и неуклонно руководствоваться теми принципами, которыми отмечена была церковная деятельность почившего патриарха: следование канонам и установлениям церковным с одной стороны, и неизменная верность Родине и возглавляемому Вами Правительству – с другой" ("Журнал Московской Патриархии". 1944. № 6, стр. 48). Одним словом: служи и Христу и Велиару, покланаяйся и Богу и идолам! 
Справедливо св. новомученик Михаил Новоселов назвал сергианскую лжецерковь "советской церковью", дело митр. Сергия и его единомышленников – "усаживанием жены на зверя", а иерархов, последовавших за ними, – "церковными прелюбодеями" ("Письмо к другу" от 16/29 июля 1927 г. Акты П. Тихона... с. 526).

[2]  Проф. Ив. Андреев «О положении Православной Церкви в Советском Союзе, Катакомбная Церковь в СССР». Доклад прочитанный 7. 12. 1950 г. перед Архиерейским Синодом, Джорданвилль, 1951 г.

[3]  Ср. со словами иером. Серафима (Роуз): «Те, кто тонко чувствует Православие (живя благодатной жизнью, приобщившись его сокровищ: житий святых, святоотеческого учения и т. д.), воюют с врагом – ересью, которая еще точно не обозначена и не выявлена. Проклюнулись лишь ее некоторые стороны: хилиазм, социальное евангелие, обновленчество, экуменизм. Их можно распознавать, им можно противостоять, но в целом битва ведется "вслепую", и те, кто взращен не на житиях святых, а на новомодных журналах, кому Православие не вошло в плоть и кровь, не понимают толком, из-за чего разгорелся сыр-бор, почему столько шума из-за "пустяков"...». (Цит. по: Путеводитель по православной аскетике. СПб.: Центр Православного просвещения, – 1999, с. 4 обложки).

[4]  Следует дать себе отчет, в какой мере Московская "патриархия" отошла от веры. Многие соблазняются широко известным нарушением личной нравственности ее представителей, что по каноническим правилам влечет лишение сана. Однако, лишенные сана за нарушение нравственности, остаются полноправными мiрянами, в то время как принявшие ересь совершенно извергаются из Церкви. По объяснению преп. Агафона Египетского (память 2 марта), ересь есть отчуждение от Бога. Еретик отлучается от Бога Живаго и Истинного и приобщается диаволу и аггелам его. Отлученный от Христа уже не имеет Бога, Которого он мог бы умолить о грехах своих (Отечник, стр. 54). Из истории ересей известно, что когда возглавляющие Церковь впадали в ересь, тогда вся церковь делалась безблагодатной. Прославленный пример непризнания благодати в подобном случае на все века показал св. Максим Исповедник, который на требование признать ересь, потому что Царь и Патриарх причастились у еретиков, сказал: "Если и вся вселенная причастится, я один не причащусь". 
По учению св. Церкви, многочисленным творениям и примерам из жизни св. отцов, вне спасительного, своим единением со Христом, чистого стояния за истину не может быть спасительной благодати: "без Мене не можете творити ничесоже" (Иоан. 15, 5). К сожалению, апологеты «благодатности» еретиков и раскольников часто путают понятие Промысла Божия, поддерживающего бытие всего мiра, в том числе бытие и жизнь каждого человека (благодать в широком смысле), с благодатью – силой Духа Святаго, проникающей внутреннее существо православного христианина и ведущей к его духовному совершенствованию и спасению. «...хотя начало отступления произошло чрез раскол, но отступившие от Церкви уже не имели на себе благодати Святаго Духа. Ибо оскудело проподаяние благодати, потому что пресеклось законное преемство» – говорится в Первом Каноническом Послании Св. Василия Великого (Пр. 1). Надо ли говорить о том – утратили или нет «законное преемство» экуменические сообщества (в т.ч. и раскольническая сергианская МП)?

[5]  См. также специально посвященное этому вопросу исследование: Речь патриарха Алексия II к раввинам г. Нью-Йорка 13 ноября 1991 года и ересь жидовствующих. ТОО «Паллада», М., 1992. 
И абсолютно прав был "патр". Алексий, когда в речи перед раввинами признался, что он «еще не вполне христианин». Ведь, согласно св. Исидору Пелусиоту, «те, кто осмеливается отнимать или прибавлять нечто к Богодухновенным словам, болезнует одним из двух: или они не веруют, что Божественное Писание было произнесено Духом Святым, и суть неверующие, или же себя считают более мудрыми, чем Святой Дух, и это означает, что они бесноваты» (Цит. по: Преп. Максим Грек, Сочинения. ч. II, Сергиев Посад, – 1910, с. 157).

[6]  В ХХ веке нечто подобное произошло не только в России. И сергианством и экуменизмом оказались поражены церковные власти и в бывших странах соцлагеря – Грузии, Болгарии, Румынии, в определенной мере – Сербия. Константинопольский Патриархат, Александрийский, Антиохийский, Элладская Церковь не знали коммунистического рабства, но испытывали сильное давление как со стороны СССР, так и со стороны Запада. Константинополь уже в 1920-х гг. стал деятельно включаться в экуменизм, модернизм, масонство. Но и в этих, свободных от коммунизма, православных народах не все люди пошли за отступничеством и еретичеством высшей иерархии. Там возникли некоторые "старостильные" объединения, противостоящие экуменизму.

Источник

Источник

Печать E-mail

Имеет ли право христианин не заниматься политикой?

Автор: Митрополит Агафангел. Дата публикации: 03 сентября 2013. Категория: Материалы конференций.

Доклад прочитанный на ежегодной конференции "Пути РПЦЗ в современном мире" Дмитрием Василевским

«Наше же жительство - на небесах» (Флп. 3, 20).

Ваше Высокопреосвященство, отцы, братия и сестры!

Печать E-mail

"НА КРАЮ ПРОПАСТИ (ПЕРЕД ПОДПИСАНИЕМ ДЕКЛАРАЦИИ 1927)"

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 03 сентября 2013. Категория: Сергианство.

ОТРЫВОК ИЗ СТАТЬИ А. ПАРЯЕВА

... Компартия являет собой орден сатанистов, о тайных замыслах верхов которого почти ничего не знают рядовые члены, используемые как слепые орудия в целях богоборчества.

Обновленческое движение, стремящееся разложить Церковь изнутри, есть ударная сила революции в духовной сфере. Это подтвердил Л.Троцкий в одном из своих секретных писем членам Политбюро ЦК РКП(б) 15.05.1922 по поводу воззвания обновленцев во главе с Еп.Антонином Грановским:

«Редакции “Правды” и “Известий” не отдают себе достаточного отчета в огромной исторической важности того, что происходит в церкви и вокруг неё. Только путём величайших нажимов удаётся получить статью по этому вопросу. Затем всё входит в колею. Мельчайшая генуэзская дребедень занимает целые страницы, в то время как глубочайшей духовной революции в русском народе (или, вернее, подготовке этой глубочайшей революции) отводятся задворки газет». На этом письме Ленин приписал своей рукой: «Верно! 1000 раз верно. Долой дребедень!»

Как видим, поддержка обновленцев ставилась Лениным и Троцким в прямую связь с «духовной революцией» в среде Православных русских людей и Св.Патриарх Тихон не случайно назвал это дело — сатанинским.

Но среди отошедших на сторону врага рода человеческого священнослужителей нашлись такие, которые, попирая все нормы морали, назвали захват церковной власти обновленцами (совершенный ими в 1922) вполне законным и каноничным.

Одним из церковных иерархов, вошедших в состав обновленческого Высшего Церковного Управления, созданного с помощью ВЧК, после ареста Св.Патриарха Тихона, был столь долго нами изучаемый митр.Сергий Страгородский. Он принял живое участие в проведении «глубочайшей духовной революции в русском народе» на стороне гонителей Церкви, на стороне одетых в рясы носителей одного из источников марксизма (подлинной глубины сатанинской).

Современные описатели жизни митр.Сергия часто говорят, что он «временно» примкнул к обновленцам, а потом покаялся. Но мы уже видели, что это «примыкание» состоялось задолго до 1917. Нет, это было убеждение и образ мыслей, наиболее полно раскрывшийся в пучине злодеяний революции.

Захватив власть в Православной Церкви, обновленцы сразу же принялись за дело развала Православия в России. Вот что читаем мы в № 2-3 журнала «Соборный разум» от 13/26 ноября 1922: «С 29 октября по 3 ноября в Троицком подворье, под председательством митрополита Антонина, при участии митрополита Сергия Владимирского (Страгородского — А.П.) состоялся ряд заседаний так называемого пленума ВЦУ. Приняты положения о борьбе с последствиями голода, о праздновании дня пятилетия Октябрьской революции, о борьбе с церковной (приходской и епархиальной) контрреволюцией, принято также постановление по поводу Карловицкого Заграничного собора...»

Все эти положения дышали лютой ненавистью ко всем несогласным с политикой большевиков. И в то же время предатели Церкви выражали крайнюю любовь к самим большевикам, принимая решение «О праздновании дня пятилетия Октябрьской революции», торжественное богослужение (благодарственный молебен) по поводу которого должно было состояться в захваченном обновленцами Храме Христа Спасителя. Тяжело читать о полицейских требованиях к верующим о составлении «анкет», подтверждающих «признание справедливости социальной Российской революции и законности созданной ею Рабоче-Крестьянской власти».

Что же должна была праздновать безбожная клика в союзе с обновленцами? О каких успехах можем прочитать мы в прессе тех лет?

Читаем «Известия» (№ 83/1522 от 13.04.1922, с.2, статью «Церковные ценности голодающим. Глас народа»): «Уполномоченные крестьяне Самарской губернии Кобельницкой волости прислали на имя тов.Ленина следующее письмо: «Едят у нас почти исключительно древесную кору, потому что скот и всякие суррогаты давно уже съедены. Нет уже ни кошек, ни собак. Смертность от голода дошла до крайних пределов. Кто не умер, тот лежит или ходит с опухшими ногами, руками. На улицах раздирающие крики матерей. Уже не говорят, а глазами молят о куске суррогатного хлеба... Наши улицы стали улицами безумного ужаса. Детей боимся выпускать: много пропадает детей безвозвратно... Сумерки, вечера, ночи — сплошное мучение. В 6 часов вечера люди боятся ходить по тротуарам, а стараются идти по середине дороги: на идущих по тротуарам через заборы накидываются арканы и... Человек охотится за человеком. Человек боится человека как страшного зверя».

«Саратовские газеты, — дополняет автор статьи, — сообщают, что голодные тифозные больные в бреду сгребают с себя горстями вшей и с жадностью их едят».

Вот сообщение из села Средне-Погромного Ленинского уезда: «Продовольствия нет, фуражу нет. Съели всё. Едим дубовую кору, траву колючку. Только от этого по селу все пухнут... Много помирают... едят старые кожи, овчины, падаль. Сушат репьё, толкут и пекут, но хлеб из репья ужасно вредный: появляется кровавая рвота и умирают».

Из Царицына сообщают: «На улицах и вокзалах голодные люди открыто ловят собак и кошек на варево... Дожидающиеся на вокзалах транзитные пассажиры питаются грязью, собираемой с вокзального пола...»

А вот сообщение из Прикумского уезда (статья «Голод на Тереке»): «Обессилевшее от голода крестьянство и казачество пасётся стадом по степи, ест мак... В некоторых местах Помголы, за отсутствием надлежащих продуктов питания, начали выдавать тот сорт жмыха, который обычно шёл для топлива». Но автор статьи недоволен поведением голодающих. Они должны были сдать в своей Терской губернии три миллиона рублей «голодного налога», а сдали всего лишь семь тысяч рублей, да еще девальвировавшимися «знаками выпусков предыдущих лет».

Взимание голодного налога с голодающих в одной из статей «Известий» было объяснено откровенно: «помощь голодающим — есть не что иное, как самопомощь».

А как обстояло дело в хлебной житнице России — Украине, куда бросились голодающие со всей страны? Статья «Голод на Украине и борьба с ним» публикует жуткие цифры: «На 1 мая (1922 — А.П.) всего числилось на... Украине 3.793.481 человек голодающих, из них 1.940.000 детей до 16-летнего возраста. К концу мая, по неполным сведениям, количество голодающих по всей Украине доходило уже до 4.218.270 чел. Таким образом, при общем количестве населения в голодающих губерниях 9.669.300 чел, голодает свыше 40 процентов всего населения этих губерний».

Голод охватил всю страну — от Украины до Сибири, от Вологды до Чечни. Обезумевшие от голода люди доходят до людоедства. В одной только Самарской губернии Губюстом рассматривалось в 1922 200 дел, связанных с поеданием трупов и убийством живых людей для тех же целей.

Кроме голода, людей косят эпидемии сибирской язвы (Воронеж), холеры (Воронеж, Тамбов, Орёл, Донская обл.). И все эти ужасы происходили в то время, когда в Россию со всего мира спешила финансовая и продовольственная помощь, когда всё население страны обиралось под видом помощи голодающим. Но до голодающих продовольствие не доходило.

Так чему же радовался вместе со своими друзьями коммунистами митр.Сергий? За что возносился благодарственный молебен в Храме Христа Спасителя?

Ответ очевиден. Он заключается в самом названии торжества — пятилетний срок нахождения безбожников у власти, пятилетка беспредельного грабежа и геноцида жителей страны и, прежде всего, русского народа. По самым скромным подсчетам, «из-за советской власти население России уменьшилось на... 67.558.000» человек. По другим подсчётам эта цифра превышает сто миллионов человек.

Но ни геноцид, ни гонения на Церковь, прикрываемые разными предлогами (один из них — помощь голодающим, обернувшаяся ограблением и самих голодающих, ибо и у них отбирались церковные ценности) — ничто не смогло привлечь истинно верующих в лоно обновленческой церкви лукавнующих.

Так же как и «Новая Гармония» Оуэна, движение это не получило широкой поддержки в среде верующих.

После освобождения из заключения Св.Патриарха Тихона, развернувшего с врагами Церкви упорную борьбу, предав их анафеме, обновленческое движение идёт на убыль. Их храмы пустеют. Многие предатели Православия раскаиваются и возвращаются в лоно Матери-Церкви. Попадает под анафему и митр.Сергий. Для него это означало конец столь блестяще возвысившейся карьеры. Он подлежал извержению из сана. Но этого не произошло. Он принёс формальное покаяние.

«Лишённый моментом покаяния и архиерейской мантии, и клобука, и панагии, и креста стоит на амвоне митрополит Владимирский и Шуйский Сергий... по примеру которого сотни епископов и священников признали обновленцев... Постепенно ему вручаются из рук Святейшего панагия с крестом, белый клобук, мантия и посох. Патриарх... взял раскаявшегося за бороду и, покачав головой, сказал: «И ты, старый, от меня откололся». Тут оба старика не выдержали, заплакали и обнялись», — умилённо повествует автор биографии Св.Тихона, не понимая сколь разнились эти слёзы. Для одного — слёзы пережитого горя, для другого — слёзы от очередного поражения. «Митрополит Сергий соучаствует в сослужении с Патриархом Тихоном за Божественной литургией».

Строго говоря, церковные правила не позволяют покаявшимся еретикам сразу же по факту покаяния приступать к священнослужению. Им устанавливалась длительная епитимья. Тем более это должно было касаться отрекшегося от патриарха, и не только отрекшегося, но покусившегося совместно с прочими похитить у него власть. Его вина усугублялась ещё и тем, что он вошёл в союз с богоборцами, встал на сторону гонителей Церкви и непосредственно участвовал в гонениях, принуждая верующих под страхом смерти и ареста признавать «законность» большевистского переворота, отдавая на расправу чекистам непокорных.

Правило 15-е Двукратного Константинопольского Собора повелевает извергать таковых из сана: «Аще который пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отступити от общения со своим патриархом, и не будет возносить имя его по определенному и установленному чину, в божественном тайнодействии, но прежде соборного оглашения и совершенного осуждения его, учинит раскол: таковому святый собор определил быти совершенно чужду всякого священства, аще токмо обличен будет в сем беззаконии...»

Столь быстрое восстановление митр.Сергия в правах священства можно объяснить исключительно теми сложными обстоятельствами, в которых находился Св.Патриарх Тихон и его личными соображениями, его милостью к падшим. Незадолго перед этими событиями митр.Сергию пришлось на себе испытать звериные нравы своих покровителей — большевиков, упрятавших и его в тюрьму. Патриарх, зная по себе, что такое большевистская тюрьма, мог проявить к нему естественное сострадание, прощая немощи человеческие и уповая на искренность покаяния. Пройдёт совсем немного времени, и весь мир узнает, что покаяние это было неискренним, и прав был последний Оптинский старец Нектарий, сказавший, узнав о покаянии Страгородского: «Да, покаялся, но яд в нём сидит».

Неудача обновленцев, завершившаяся притворным покаянием митр.Сергия, заставила врагов Православия изменить тактику. Они решили узурпировать церковную власть иным путём — не отделяясь явно от православных, а, влившись в их ряды, постепенно провести в Православной Церкви свои обновленческие реформы, разрушая Православие изнутри. Но для этого им необходимо было устранить Св.Патриарха Тихона.

И вот, 25 мая 1925 Патриарх отходит ко Господу. «Легко понять,— пишет Еп.Григорий (Граббе), — что смерть Патриарха была нужна советам, поскольку Тучкову не удалось образовать под его возглавленном церковного управления, в котором наравне с православными были бы и обновленцы, как это удалось ему при Патриархе Сергии. Само собой разумеется, что всё это покрыто тайной, однако у Левитина и Шаврова есть одно важное свидетельство:

«Покойный настоятель храма Ильи Пророка в Обыденном переулке в Москве о.Александр Толгский, умерший в 1962 году, говорил одному из авторов: «После признаний, сделанных мне во время исповеди одного из врачей больницы Бакунина, у меня нет ни малейших сомнений в том, что Патриарх Тихон был отравлен».

Путь ставленникам коммунистов был расчищен, и ОГПУ в лице Тучкова приступило к осуществлению «глубочайшей духовной революции в русском народе». На повестке дня стояла задача создания такой церкви, которая по видимости была бы Православной, а по сути — обновленческой и покорно идущей по пути самоуничтожения. Для осуществления такой задачи был необходим человек всецело преданный советской власти.

Таким человеком и был митр.Сергий Страгородский. Но, видимо, и в его личности были какие-то черты неугодные большевикам. Для окончательной ломки этой личности и полного подчинения программе безбожников его опять арестовывают в декабре 1926 и держат тюрьме до 30 марта 1927.

И не свидетельствуют ли приводимые ниже слова из «Проекта Декларации» о том, что уже тогда готовился ему дальновидными хозяевами «венец мученика», чтобы поднять его пошатнувшийся после обновленческого раскола авторитет в глазах верующих?

«Отнюдь не обещая примирить непримиримое и подкрасить нашу веру под коммунизм и религиозно оставаясь такими, как мы есть, староцерковниками, или, как нас величают, тихоновцами, прогресс церковный мы видим не в приспособляемости Церкви к «современным требованиям», не в урезке её идеала и не в изменении её учения и канонов, а в том, чтобы при современных условиях церковной жизни, в современной обстановке суметь зажечь и поддержать в сердцах нашей паствы весь прежний огонь ревности о Боге и научить пасомых в самом зените материального прогресса находить подлинный смысл своей жизни всё-таки за гробом, а не здесь».

Нет, такая Декларация не нужна была большевикам. Даже к заграничному духовенству Проект проявляет мягкость:

«Обрушиваться на заграничное духовенство за его неверность Советскому Союзу какими-нибудь церковными наказаниями было бы ни с чем несообразно и давало бы только лишний повод говорить о принуждении нас к тому советской властью. Но выразить наш полный разрыв с таким политиканствующим духовенством и тем оградить себя на будущее время от ответственности за его политиканство и желательно и вполне возможно».

В целом же проект Декларации уже был по сути своей документом предательским, отрекающимся от гонимой Российской Православной Церкви. Но для публикации, конечно, такой проект не годился. Нужна была полная подчинённость и покорность верующих людей. Нужна была такая обновлённая церковь, в которой сохранялась бы только видимость церкви.

«Смысл будущей реформации в полном освобождении от церковности. И только такое движение может рассчитывать в наши дни на название подлинного религиозного обновленчества», — писал в 1922 Марк Криницкий в статье «Агония церковной контрреволюции. В.И.Белавин (Патриарх Тихон) (политический некролог)».

По освобождении из тюрьмы митр.Сергий «работает» над новым текстом Декларации, которому суждено было стать одним из позорнейших документов в истории христианства. В нём он не только «обрушится» на зарубежное духовенство, но поставит перед смертельной опасностью и духовенство российское.[21] Отныне неприятие Декларации о лояльности будет означать враждебность советской власти, караемую со всей строгостью советских законов. Тысячи священнослужителей и мирян наполнят тюрьмы ГУЛАГа, тысячи примут мученическую кончину.

Объявив радости и успехи гонителей церкви радостями и успехами гонимых, восприняв как выстрел в себя гибель цареубийцы Войкова, в который уже раз митр.Сергий встанет на колени пред Ваалом

«Выразим всенародно нашу благодарность и Советскому правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения, а вместе с тем заверим Правительство, что мы не употребим во зло оказанного нам доверия», — воскликнет в своей Декларации митр.Сергий, вознеся страшную хулу на Церковь и отрекаясь от убиенных и гонимых безбожниками собратий по вере.

«С другой стороны, — пригрозит он непокорным, — наше постановление, может быть, заставит многих задуматься, не пора ли и им пересмотреть вопрос о своих отношениях к Советской власти, чтобы не порывать со своей родной Церковью и Родиной».

В скором времени митр.Сергий начнёт запрещать в священнослужении лиц, не желающих быть лояльными к власти безбожников, и не только в России, но и далеко за её пределами. Пройдётся по их адресам и ОГПУ.

Вероятно, читатель уже понял, что за человек основал Московскую Патриархию и стал впоследствии первым советским патриархом, сохранившим до самой своей кончины в 1944 преданность вскормившей его советской власти. Оправдывая эту власть, он объявлял на весь мир об отсутствии в СССР гонений на Церковь.

Может быть, апологеты Московской Патриархии смогут найти где-либо документы и факты, говорящие о каких-нибудь добрых сторонах его личности. Но это не изменит главного — не устранит сергианства — новой ереси ХХ века.

Начиная это исследование без всякой предвзятости, без желания «очернить» его имя, я пришёл к выводу, что исследую жизнь еретика, создавшего свою собственную церковь. 29 июля 1927 совершилось предательство, которое, так же как предательство Господа Иудой долго зрело, и наконец принесло свой зловещий плод.

Чем ближе был день подписания Декларации, тем большие бедствия обрушивались на многострадальную русскую землю. Гнев Божий явно разливался над территорией СССР. Огромные пространства страны поражены засухой. «Правда» сообщает о жаре на Украине: «Вследствие рекордной за десятилетие жары, доходящей до 48 градусов и месячного отсутствия дождей, озимая посевная кампания развивается замедленным темпом». В Туркмении жара доходит до 72 градусов по Цельсию. Отмечены случаи смерти от солнечных ударов. В Азербайджане засуха приводит к массовому падежу скота. Из-за сильной жары горят торфяные болота и леса в Ярославской, Вологодской областях. Вспыхивают лесные пожары в районе Мурманской железной дороги площадью в 150 га. Полыхают торфяные пожары в Ленинградской области, в районе Октябрьской железной дороги». И вдруг среди жары — ураганный ливень в Лукьянове (Нижегородская обл.): «Унесено водой 34 здания, 5 рабочих помещений, 11 грузовых построек, снесено 6 мостов. На площади в 20 вёрст залиты хлеба».

Сильные ливни обрушиваются на Закавказье. Ливни сопровождаются крупным градом, уничтожившим часть виноградников в Сигнахском уезде (Грузия). Мощный шторм бушует над Ленинградом. «Сильными волнами несколько судов было затоплено и выкинуто на берег. У Финляндского моста напором воды разорвало караван барж, следовавшей за буксиром. В окрестностях Ленинграда ураганом поломаны деревья; ветер свирепствовал несколько часов. «Необычайный подъём воды» наблюдается в Оби, затоплены луга и поля. Вода срывает плоты, лодки и пристани. В результате дождей происходит разлив рек на Северном Кавказе. В районе Армавира снесен большой мост. Над владивостокским округом бушует «ливень, по своей силе равный тайфуну... снесены постройки, мосты, заборы». В результате наводнения на Дальнем Востоке убытки превысили 7 миллионов рублей.

26 июня 1927 происходит землетрясение, сопровождавшееся сильным громом, на Командорских островах. 1 июля зарегистрировано новое землетрясение на юго-востоке СССР. Всё это, по мнению директора морской обсерватории Владимирского, «стоит в непосредственной связи с землетрясениями на юге СССР».

Что же случилось на юге? Внимай, читатель! «Известия» сообщают:

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В КРЫМУ И НА УКРАИНЕ

26 июня 1927 г. в 1 час 20 минут в Крыму произошло землетрясение. Толчки продолжались до 5 часов дня. В отдельных местах сила землетрясения достигла 7 баллов. В Балаклаве, Форосе и Алупке образовались большие трещины в земле. Произошли обвалы скал в Ореанде и Кичмене. Западная сторона Ай-Петри опустилась. Грандиозные обвалы в районе Севастополя. В Одессе, Днепропетровске, Запорожье и Киеве ощущались подземные толчки. Землетрясение сопровождалось подземным гулом.

Продолжая описывать подробности землетрясения «Известия», сами того не ведая, открывают перед нами символическую связь событий «На горе Кастель близ Алушты обрушилась скала «Чёртов Палец». Обвалились скалы между Симеизом и Ласточкиным Гнездом, в том числе знаменитая скала «Монах».

А в это время другой монах, облеченный в сан митрополита, по указке дьявольских слуг, тоже приближался к своему падению. Символично и то, что «28 июня 1927 г. в Иерусалиме и во всей Палестине произошло сильнейшее землетрясение, совершенно разрушившее на Иордане древнейший храм Св.Пророка Иоанна Крестителя и другие греческие храмы. От этого землетрясения купол и стены Храма Воскресения дали такие трещины, что Богослужение в нём было прекращено», было много убитых и раненых.

Однако, не только Земля, но и само Небо ужасалось совершаемому предательству. Ровно за месяц до подписания митр.Сергием Декларации о лояльности к безбожникам, 29 июня 1927 над европейской частью СССР наблюдается солнечное затмение. Густое тёмное пятно закрыло солнце, которое «казалось тонким золотым серпом».

И услышал я голос с неба, говорящий мне, напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, — говорит Дух, — они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними. И взглянул я, и вот светлое облако, а на облаке сидит подобный Сыну Человеческому: на голове его золотой венец и в руке его острый серп. И вышел другой ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп Свой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата (Откр.14:13-16).

Но ни катаклизмы, по масштабам превосходящие казни Египетские, ни грозные знамения с Неба, не остановили митр.Сергия. И 29 июля 1927 он подписывает Декларацию, вошедшую в историю как «декларация о лояльности»... лояльности к безбожникам и гонителям Православной Церкви.

И, как бы торжествуя над падшим митрополитом, возможно, в самый момент подписания Декларации, радиостанция имени Коминтерна в 8 часов 30 минут транслирует из «Аквариума» оперу Рубинштейна «Демон». В ней действует и погибает князь Синодал, в ней Демон просит к себе любви. Как будто к митр.Сергию обращает он слова:

И действительно, новый вариант Декларации дышал любовью к безбожникам, предавая в их руки гонимых и терзаемых христиан.

По окончании трансляции «Демона» радио передало по всей стране «бой часов с Кремлевской башни» в 11 часов 55 минут, что как бы символизировало завершение предательского акта. Свершилось!

И как бы апофеозом разыгравшейся трагедии видится мне извержение Везувия, случившееся 1 августа 1927. В этом подземном огне не угадывает ли твой взор, читатель, последний день советской Помпеи — созидаемой безбожниками лжецеркви, вместе с её мрачными и утопическими служителями и нерассуждающими почитателями?..

Печать E-mail

Из переписки Плиния Младшего и императора Траяна.

Автор: Протоиерей Евгений. Дата публикации: 08 сентября 2013. Категория: Из разных источников.

Из переписки Плиния Младшего и императора Траяна.
Письма Плиния Младшего. Книга Х.

Печать E-mail

Вадим Виноградов: Сокрытiе

Автор: о. Валерий Леоничев. Дата публикации: 06 сентября 2013. Категория: Московская Патриархия.

Православное государство уже сейчас: Семья. Хозяйство. Культура. Армия

Автор: о. Валерий Леоничев. Дата публикации: 06 сентября 2013. Категория: Общество.

Русский человек осуществил своё представление о правильном устроении своей жизни...

Печать E-mail

Јеврејска Нова година 5774

Автор: i-sobor. Дата публикации: 05 сентября 2013. Категория: Экуменизм.

Редакция официального сайта Сербской Православной Церкви поздравила сегодня всех сограждан веры “Авраамовой” с иудейским Новым годом (Рош Хашана) и желает им Божия благословения.

Источник: http://www.spc.rs/eng/node/23899

Печать E-mail

"Дело "Южно-Русского Синода", под руководством митрополита Серафима (Мещерякова), г.Ростов-на-Дону, 1933г."

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 05 сентября 2013. Категория: Гонения на верующих.

Архив УКГБ Краснодарского края. Д.П-48721. 

КолЧеловек 31 
ПриблКолЧеловек 1 митрополит, 1 епископ, 1 архиепископ, иеромонахи, священники, монахини 
КолРасстрелов 28 

Основные Обвиняемые

архиепископ Павел (Вильковский)

митрополит Серафим (Мещеряков)

Период Cледствия

Регион Северо-Кавказский край 
ПериодСледст январь-май 1933г. 
МестоЗаклСлед Северо-Кавказский край, г.Ростов-на-Дону, ДПЗ 
ОсновноеОбвин участие в церковно-монархической контрреволюционной организации "Южно-Русский Синод" 
ГодОкончСледст 1933

Общее Описание Дела: 
Суть дела излагалось в отпечатанном типографским способом под грифом совершенно секретно "Обвинительном заключении о вскрытой и ликвидированной к/р церковно монархической организации "Южно-Русский Синод": "В январе 1933г. Полномочным представительством ОГПУ на Северном Кавказе [якобы была] вскрыта и ликвидирована широко-разветвленная церковно-монархическая организация, действовавшая в ряде районов Кубани, Ставрополья, Черноморья и других районов СКК и руководимая из-за границы известным монархистом (митрополитом - ред.) Антонием Храповицким... Руководство организации осуществлялось нелегальным "Южно-Русским Синодом", фактически преемником Временного Высшего Церковного Управления на Юге России, во главе которого стоял (митрополит - ред.) Антоний Храповицкий. Лицом, возглавляющим нелегальный синод, и фактическим руководителем организации был тайный митрополит [митрополит Серафим был действительным управляющим РПЦ на Кавказе] по СКК Серафим Мещеряков, он же бывший князь Мещерский", который осуществлял связь с заграницей якобы через греческого подданного архимандрита Евгения Жукова и епископа Павла Вильковского, которые использовали греческую миссию в Москве, через которую "Мещерский регулярно отправлял информацию (митрополиту - ред.) Антонию Храповицкому о политическом положении на СКК и деятельности руководимой им организации, регулярно получая денежные суммы, литературу и указания на дальнейшую работу. Далее в обвинительном заключении излагается истории некой "строго законспирированной" организации, которая "ставила своей целью "освободить русский народ от безбожной власти и восстановить в России монархический строй во главе с помазанником Божием царем", организации приписывались деятельность, направленная "на террористические акты, на террор против совпартактива, подготовка вооруженной борьбы с соввластью" и т.д. и т.п. В организации имелись "базы и убежища, которые носили характер тайных пещерных церквей и монашеских скитов, где концентрировался весь беглый, поповско-белогвардейский, монашеский элемент и маршрутная агентура, которые вели активную работу по сколачиванию к/р повстанческих кадров". Надо сказать, что от действовавшего на юге России при Деникине Южно-Русского Синода ничего не осталось, одни его члены уехали за границу, другие были еще до 1920г. расстреляны. Почти вся церковная жизнь на юге России была захвачена обновленцами. До 1933г. на юге были ликвидированы монастыри и тайные скиты, к тому времени было расстреляно и арестовано большая часть кавказского духовенства и монашества (не даром в деле упоминались лица уже расстрелянные). Оставшиеся монахи, вынуждены были вести тайные богослужения. Вся жизнь православных фактически сосредотачивалась в молельных домах и пещерных храмах, которых было обнаружено более 21, "где было найдено много нелегальной монархической литературы, церковной утвари, облачений". Большинство обвиняемых даже и не имели представления о неком Южно-Русском Синоде, и хотя вещественных доказательств у следствия не было, вероятно, жесточайшие допросы (или просто фальсификация следствия) вынудили большинство арестованных признать после повторных допросов обвинения, предъявленные следствием. Об этом говорит хотя бы тот факт, что сам митрополит Серафим (Мещеряков) признался в том, что он выходец из княжеской семьи (следователь, по всей видимости спутал его с князем Мещерским, а сам митрополит Серафим был выходец из простой крестьянской семьи). Хотя он не принимал никакого участия в деяниях Южно-Русского Синода, находясь далеко от юга России в то время, признался он и в этом. Его деятельность в рядах обновленчества ни разу в следствии не была помянута. Как говорилось в "Обзоре по делу вскрытой и ликвидированной к/р церковно-монархической организации "Южно-Русский Синод" на СКК по состоянию на 15/IV 1933г.", "В процессе следствия вскрыты и ликвидированы: политический центр организации "Южно-Русский синод" из 5 человек, филиалы организации: 1) Майкопский, 2) Кубанский, 3) Ставропольский, 4) Пятигорский, 5) Шахтинский, 6) Дагестанский, 7) Армавирский, 8) Черноморский. Всего проходит по делу на 15/IV-[1933г.] 498 человек, из них осуждено 285, приговорено в ВМН - 184 человека. Ликвидировано повстанческих (пещерных церквей и скитов) - 23. Дальнейшее следствие направлено на полный разгром к/р церковно-монархического подполья". Арестованные были сгруппированы по различным делам. В деле, где проходил сам митрополит Серафим было привлечено и приговорено вместе с ним к расстрелу 28 человек. Таким образом, вся церковная организация Русской Православной Церкви на Северном Кавказе была полностю парализована и уничтожена, были оставлены только мелкие раскольничьи группы обновленцев и григорианцев. Митрополиту Серафиму конкретно предъявлялось следующие обвинение: "Мещеряков, Яков Михайлович, он же князь Мещерский, тайный митрополит на СКК... 

Обвиняется в том, что:
а) Будучи руководителем-председателем нелегального "Южно-Русского Синода" - центра всего церковно-монархического к/р движения на СКК, создал к/р
церковно-монархическую повстанческую организацию, руководимую из-за рубежа "Братством Русской Правды" - Антонием Храповицким.
б) Под его непосредственным руководством была создана повстанческая база для
вооруженной борьбы с советской властью и филиалы названной организации на
Черноморском побережье, Майкопскопском, Краснодарском, Армавирском,
Шахтинском, Пятигорском районах и ДССР;
в) под его непосредственным руководством велась активная подготовка к
террористическим диверсионным актам;
г) под его руководством организацией велась активная к/р работа по развалу
колхозов, организации саботажа, хлебозаготовок и сева;
д) им, как руководителем организации, были созданы тайные пещерные церкви,
монашеские скиты в определенных стратегических пунктах по линии ж.д.
магистрали, которые являлись убежищем для беглого к/р поповского, монашеского, белогвардейского элемента и повстанческими базами организации".
Список Пострадавших

Источник

Печать E-mail

Свои среди чужих:о русских детях в окружении мигрантов

Автор: о. Валерий Леоничев. Дата публикации: 04 сентября 2013. Категория: Ислам.

Настоящий материал построен на Аналитическом заключении по проблемам религиозного экстремизма, подготовленном по договору с администрацией одного из ведущих по нефтедобыче городов Сибири

Печать E-mail

Письмо протоиерея Сергия Бегашова из Бердянска

Автор: Митрополит Агафангел. Дата публикации: 04 сентября 2013. Категория: Мониторинг.

Мама, ты ли это?

Какое великое чудо – стать мамой! Стать соучастницей Божьего творения в себе. Удивительное дело – человек, со всей своей многогранностью и неповторимостью, со всей своей будущей историей и судьбой, оказывается сокрытым до времени в утробе другого человека. Зачатие – акт Божьего доверия, в котором Он наделяет Своей властью одного человека над другим, второго ставит во всеобщую зависимость от власти первого. Подумать только! Одному Господь дает власть, другому – зависимость от нее. Это так походит на тоталитаризм, так походит на рабство, но от этого жуткого сходства уберегает некое противоядие, которое есть самое светлое, из того что есть на земле, и это светлое – любовь. Эта любовь дается человеку как ключевой дар, без которого и само рождение не осмыслится как радость. Дар, без которого не возможно материнство. Причем изливаются эти два дара, дитя и любовь к нему, совершенно одновременно. В момент зачатия, мать оказывается исполненной не только новой душой, новым человеком, новой вселенной, но и даром – любить свое дитя. Этот дар называется – инстинкт материнства.

Печать E-mail

Георгий Солдатов: Подготовка к Антихристу

Автор: i-sobor. Дата публикации: 04 сентября 2013. Категория: Мониторинг.

В статье «Великий проповедник Джорданвилльской юрисдикции», («НC» 2968) рассказывалось, как Владыка Аверкий (Таушев) объяснял при каких обстоятельствах произойдет в Иерусалиме постройка третьего иудейского Храма, на престоле которого воссядет Антихрист. По его словам, невозможно восстановление прежней связи еврейского народа с Богом: избранность перешла от израильтян к христианам.

Печать E-mail

День создания РПЦ МП

Автор: протоиерей Евгений. Дата публикации: 04 сентября 2013. Категория: Московская Патриархия.

Из записки Г. Карпова, бывшего председателя Совета по делам православной церкви.

4.09.43 г. я был вызван к товарищу Сталину, где мне были заданы следующие вопросы:

Печать E-mail

Праздник Успения Божией Матери в Старостильной Болгарии

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 03 сентября 2013. Категория: Болгарская Старостильная Церковь.

15/28 августа 2013 г. в Софийском Свято-Успенском кафедральном соборе состоялся Престольный Праздник (Болгарская Старостильная Православная Церковь). Накануне Праздника и в сам день Успения богослужения возглавили три архиерея: епископы Фотий Триадицкий (Первостоятель Старостильной Болгарской Церкви), Амвросий Мефонский (Синод Противостоящих) и Кирилл Воронежский (РПЦЗ). После Божественной Литургии был совершен торжественный крестный ход вокруг храма с молитвами и песнопениями. На Празднике также молились игумения и сестры из Свято-Покровского монастыря (с. Княжево). 

В день Праздника (вечером) был отслужен Чин Погребения Божией Матери.

Много фотографий здесь   

Источник

Печать E-mail

Методы, которыми правоохранители РФ доказывают свою правоту в деле отнятия мощей у РПАЦ

Автор: i-sobor. Дата публикации: 03 сентября 2013. Категория: Мониторинг.

ДОКУМЕНТ: Об исполнительных действиях в отношении Суздальской Епархии Российской Православной Автономной Церкви. Официальное сообщение Управления Федеральной службы судебных приставов РФ по Владимирской области

Печать E-mail

Митрополит Сурожский Антоний (Блюм). О РПЦЗ

Автор: о. Валерий Леоничев. Дата публикации: 03 сентября 2013. Категория: Сергианство.

Интервью с "лучшим" из МП: еп. (МП) Анатолий: Как благословите, Владыко, я делаю с Вашего благословения, здесь не может быть отказа.

Митрополит(МП) Антоний: Знаете, Владыко, с моего благословения – оно очень хорошо, но все-таки надо соблюдать и свою какую-то нравственную свободу.

Печать E-mail

Красный террор 1918–1922 годов

Автор: Монахиня Вера. Дата публикации: 03 сентября 2013. Категория: Политика.

Красный террор (Россия) — комплекс карательных мер, проводившихся большевиками в ходе Гражданской войны в России (1917—1923 годы) против социальных групп, провозглашенных классовыми врагами, а также против лиц, обвинявшихся в контрреволюционной деятельности. Являлся частью репрессивной государственной политики большевистского правительства, применялся на практике как путём реализации законодательных актов, так и вне рамок какого-либо законодательства. Cлужил средством устрашения как антибольшевистских сил, так и не принимавшего участия в Гражданской войне населения.

В настоящее время термин «красный террор» имеет два определения:

• Для части историков понятие Красный террор включает в себя всю репрессивную политику советской власти, начиная с самосудов октября 1917-го. Согласно их определению, Красный террор — логичное продолжение Октябрьской революции, начался ранее белого террора и был неизбежен, так как большевистское насилие было направлено не против действующего сопротивления, а против целых слоёв общества, которые были провозглашены вне закона: дворян, помещиков, офицеров, священников, кулаков, казаков, ученых, промышленников, и т. п.

• Другая часть историков характеризует Красный террор как крайнюю и вынужденную меру; меру защитную и ответную, как реакцию против белого террора и считает началом Красного террора постановление СНК РСФСР от 5 сентября 1918 «О красном терроре».

Само понятие «красного террора» впервые ввела эсерка Зинаида Коноплянникова, которая заявила на суде в 1906: «Партия решила на белый, но кровавый террор правительства, ответить красным террором…».

В свою очередь, термин «красный террор» затем был сформулирован Л. Д. Троцким как «орудие, применяемое против обреченного на гибель класса, который не хочет погибать».

Число жертв

Согласно Роберту Конквесту, всего по приговорам ревтрибуналов и внесудебных заседаний ЧК в 1917—1922 гг. было расстреляно 140 тысяч человек.

Исследователь истории ВЧК О. Б. Мозохин на основании архивных данных подверг критике эту цифру. По его словам, «со всеми оговорками и натяжками число жертв органов ВЧК можно оценивать в цифру никак не более 50 тыс. человек». Также на основании изучения протоколов заседаний Чрезвычайных комиссий он отметил, что приговоры к высшей мере наказания были скорее исключением, чем правилом, причём большинство расстрелянных было казнено за общеуголовные преступления.*

Для сравнения: в царской России с 1825 по 1905 годы по политическим преступлениям было вынесено 625 смертных приговоров из которых только 191 были приведены в исполнение, а в революционные годы — с 1905 по 1910 год — было вынесено 5735 смертных приговоров по политическим преступлениям, считая приговоры военно-полевых судов, из которых приведён в исполнение 3741 приговор.

Цитата:  «Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере 
               рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым тер-
               рором и что вы … удержали. Протестую решительно! Мы компро-
               метируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым тер-
               рором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу 
               масс, вполне правильную. Это невозможно! Террористы будут счи-
               тать нас тряпками. Время архивоенное. Надо поощрять энергию и
               массовидность террора против контрреволюционеров…» Из пись-
               ма Ленина Зиновьеву (26 июня 1918 года)

Жертвы красного террора

Источник

Нарукавный знак Красной Армии 
(1919). Если приглядеться, то можно заметить в сва-
стике буквы Р.С.Ф.С.Р.

Источник

Печать E-mail